Не существует ни одного толкования этой войны, которое бы нашло всестороннее признание…

К. Каутский, 1919 г.

Как возникла мировая война ^[1]

«Внимательно посмотрев на довоенную политическую карту Европы, мы увидим, что объяснить характер и происхождение мирового кризиса 1914 года, отталкиваясь от геополитических интересов стран — участниц конфликта, невозможно», - отмечала автор мирового бестселлера, посвященного истокам Первой мировой, Б. Такман^[2]. «До сих пор никто не мог доказать, что существовавшее между великими державами экономическое соперничество должно было неизбежно привести к конфликту…, - констатировал французский историк Ф. Фюре, - Ни одна из целого ряда причин, способных сделать войну возможной, не является достаточным основанием для подобного исхода»^[3].

«Если сегодня задаться вопросом, почему в 1914 году в Европе разразилась война, вряд ли кто-нибудь сможет дать вразумительный ответ», - подтверждалС. Цвейг^[4]. «Вильгельмовская Германия была не единственной страной, в которой имелись сумасшедшие», - указывал немецкий историк Г. Велер, не было такой крупной европейской страны, где не разрабаты­вались бы военные планы, однако эти планы «не имели ни­чего общего с финансово-экономической подготовкой к вой­не, начало которой было бы приурочено к такой-то конкрет­ной дате. Образ прямой дороги к мировой войне, по которой якобы целенаправленно шла политика империи, — попросту неубедителен… Тот факт, что имелись «тенденции» к конфлик­там, не доказывает наличия сознательного намерения развя­зать войну»^[5].

К. Каутский еще в 1909 г. утверждал, что международные картели, будучи одними из наиболее рельефных выражений интернационализации капитала, дают возможность надеяться на мир между народами^[6]. В 1910 г. Н. Энджелл в своем бестселлере «Великая иллюзия» аргументированно доказывал, что война не принесет ни финансовых, ни экономических, ни торговых выгод ни одной стороне. Современный мир настолько тесно взаимосвязан, что все и победители, и побежденные в равной степени будут страдать от последствий войны. И даже контрибуции не смогут компенсировать понесенных потерь. Вера в скорую войну заключал Н. Энджелл это «Великая иллюзия»^[7]. Статистик международных эмиссий А. Неймарк, подсчитывая сотни миллиардов франков «международных» ценностей, восклицал в 1912 году: «возможно ли предположить, чтобы мир мог быть нарушен? ... чтобы при таких громадных цифрах рисковали вызвать войну?»^[8]

«В германофобских кругах весьма охотно приписывают Германии всю вину за мировую войну, считая, что Германия начала войну для того, чтобы вытеснить с мировых рынков своих торговых соперников. Но теперь уже ясно, что торговые соперники Германии – это те же самые капиталистические страны, с которыми Германия вела значительно большую торговлю, чем со всеми полуколониями и колониями всего мира. Достаточно было одного только перерыва этих колоссальных торговых оборотов…, который был неизбежно вызван войной, чтобы нанести германским интересам ущерб гораздо более существенный, чем все те выгоды, которые сулил ей благоприятный исход войны», - подчеркивал уже по итогам войны немецкий марксист Ю. Борхардт^[9].

«В 1914 году у Германии не было никаких объективных причин начинать войну, - вторил в 1923 г. американский сенатор Р. Оуэн, - у Германии не было нерешенных территориальных проблем, не было причин для мести и было понимание того, что большая европейская война сможет легко разрушить ее торговый флот, нарушить торговлю, которая в то время бурно развивалась, и кроме того, война могла привести к потере колоний»^[10]. «Многие утверждали, что немцы стремились к войне ради установления своей гегемонии в Европе. В действительности, - подтверждал биограф кайзера Дж. Макдоно, - не было никаких мотивов, ни соответствующего планирования, ни какой-либо программы завоеваний…»^[11].