Финляндия
Опыт Финляндии интересен тем, что он предшествовал российскому опыту террора и был одной из причин ожесточения гражданской войны в России с обеих сторон.
И. Ратьковский[1]
В Финляндии, по словам английского историка Д. Кигана, «готовность правых вступить в альянс с Германией после объявления в 1917 г. независимости, спровоцировала левых сформировать собственную рабочую милицию. В январе 1918 г. между ними начались сражения»[2]. Гражданская война шла между просоветски настроенными пролетариями индустриального Юга и националистами, аграрного Севера. Силы красных насчитывали около 90 тысяч человек, в основном рабочих, в распоряжении ген. Маннергейма было 40 тысяч, авангард которых составляли около 6 тысяч «егерей» 27-го финского батальона, воевавшего на стороне немцев с 1916 г. Кроме этого немцы направили в помощь Маннергейму дивизию ген. Дер Гольца – 15 тысяч человек, а так же 70 тысяч винтовок, 150 пулеметов и 12 орудий[3].
Русские большевики со своей стороны не смогли оказать помощи «красным» финнам, в соответствии с Брест-Литовским миром они отвели свои войска из Финляндии, чем не замедлил воспользоваться Маннергейм. Благодаря поддержке Германии, белофинны одержали победу и устроили массовый террор против побежденных, за масштабность которого в левых кругах победителей назвали мясниками (лахтари). Активный участник контрреволюции в Финляндии Сванлюг признавал: «мы избивали красных, не вникая в отдельных случаях, совершили ли они какое-либо другое преступление, кроме того, что они были красные…»[4].
Сообщения о жертвах белофинского террора публиковались советской периодической печатью почти каждый день, начиная с апреля 1918 г. Сообщения сопровождались многочисленными примерами: в Выборге 29 апреля за два дня было убито более 400 человек, в подавляющем большинстве местное русское население, не имевшее никакого отношения к красному движению[5]. В истории это убийство вошло под названием «Выборгская резня». После занятия Котки такая же участь постигла 500 человек, Генсильфорома – 270, Раумо – 500 человек и т.д[6].
Расстрелы пленных нередко предварялись изощренными пытками: «троим рабочим они разрубили головы топорами, у двоих вытащили мозги наружу, иных били поленьями по лицу, расплющивая носы и скулы, иным отрубали руки…, отрезали языки, уши, выкалывали глаза…»[7]. Морской министр Северо-Западного правительства, контр-адмирал Пилкин предупреждал в этой связи правительство Колчака, выразившего намерение призвать финнов на помощь: «Если финны пойдут [на Петроград]…, то при известной их ненависти к русским, их характере мясников… они уничтожат, расстреляют и перережут все наше офицерство, правых и виноватых, интеллигенцию, молодежь, гимназистов, кадетов — всех, кого могут, как они это сделали, когда взяли у красных Выборг»[8].
Сотни людей погибли от пыток в концлагерях образованных в Финляндии летом 1918 г.[9]. Более многочисленными в лагерях были жертвы голода. В Экенассе из 800 заключенных от голода умерло 400, в Куокино из 3 тысяч – 800, в Свеаборге умерших только в первые дни – 40, а в последствии – каждый третий из 6 тысяч заключенных[10]. В Таммерфорском лагере за период с 6 по 31 июня 1918 г. умерло от истощения, по официальным сведениям, 1347 человек[11]. Однако «реальные масштабы карательной политики, - отмечает И. Ратьковский, - были выше приводимых газетами»[12].
Всего по официальным финским данным всего за 2,5 месяца гражданской войны с обеих сторон погибло около 4 тыс. человек, еще 8 тысяч было расстреляно после войны и 12 тыс. умерло в концлагерях[13]. Советская печать, основываясь на свидетельствах финских эмигрантов, приводила данные о 20 тысячах расстрелянных красных финнах[14]. По данным американских исследователей, «за несколько недель маннергеймовцы казнили 20 тыс. человек; десятки тысяч были брошены в тюрьмы и концлагеря, где многие умерли от пыток, голода и болезней»[15]. По словам Д. Кигана: «Общие потери в войне насчитывали 30 тысяч человек. Это была большая цифра для страны с населением в три миллиона человек…»[16].
Согласно советским источникам, помимо боевых потерь, в 1918 г. в Финляндии, от белого террора погибло около 40 тыс. человек: во время гражданской войны было казнено около 10 тыс. чел.; после победы расстреляно (по неполным данным) 15 817 чел.; в концлагерях от голода и антисанитарных условий умерло до 15 тыс. чел. По современным финским данным, которые приводит Т. Кескисарья, в общей сложности за время гражданской войны в Финляндии и после нее были убиты и умерли в концентрационных лагерях от болезней и недоедания 40 тысяч человек[17]. Если брать даже одних только убитых за 2,5-3 месяца войны, то они составили ~ 0,7% населения страны.
За первые 4 месяца после окончания войны финские суды рассмотрели 75 575 политических дел, приговорив к заключению 67 758 чел. Всего в тюрьмы было брошено 90 тыс. чел. - почти 3% населения страны, т.е. в 2-4 раза больше, чем было в сталинском ГУЛАГе всех заключенных вместе взятых уголовных и политических, (или в 10 раз больше если брать одних политических) даже в самые суровые периоды сталинских репрессий. В результате террора в Финляндии стала ощущаться столь сильная нехватка рабочей силы, что многих заключенных пришлось амнистировать. Доля погибших на уровне 13-16% в финских концлагерях более чем в два раза превышала долю умерших в сталинских лагерях, за все 22 года (1931 - 1953 гг.) их существования.
Но главное, для нашего исследования состоит в том, что финский белый террор предшествовал террору в России. Ситуация в Финляндии стала с пугающим для большевиков сходством повторяться летом 1918 г. в России по мере развития успехов чехословацкого корпуса и контрреволюции в Поволжье и Сибири. Для обеих сторон и белой, и красной белофинский террор стал живым, наглядным примером и уроком беспощадного, садистского отношения к противнику в гражданской войне.
Испания
Другой более сравнимой по масштабам и продолжительности является гражданская война в Испании. В 1936 г. после демократической победы на выборах в Испании Народного фронта, ген. Франко совершил антиправительственный переворот и установил фашистскую диктатуру. На помощь Испании фашистская Германия бросила легион Кондор - 50 тыс. солдат, Италия – 150 тыс. Против них в интербригадах сражалось примерно 40 тыс. добровольцев 35 национальностей. Число советских - не превышало 3,5 тыс. человек.
Боевые потери в гражданской войне в Испании, по Урланису, составили 300 тыс. солдат и офицеров, еще 150 тыс. умерло от болезней - всего 450 тыс. человек. Общее количество погибших, включая гражданское население, достигло 1 млн. человек[18]. Т. Хью дает следующие цифры потерь: боевые - 320 тыс., от болезней – 220 тыс., от послевоенного террора - 100 тыс.[19] Сам он оценивает общее количество погибших от террора (в том числе послевоенного) в количестве 300 - 400 тыс. человек, при этом указывая: «В то же время существует предположение, что эти цифры были преуменьшены, что бы не создавать за границей слишком тяжелого впечатления об испанском национальном характере»[20].
Потери от террора во время гражданской войны в Испании[21]
|
От рук националистов |
От рук республиканцев |
||
|
Республиканец Р. Сендер |
750 000 |
|
|
|
Националист (глава отдела пропаганды) А. Бахамонте |
150 000
|
По данным националистов |
85 940 |
|
Т. Хью |
40 000 |
С 18 июля по 1 сентября 1936 г. |
75 000 |
Жестокость террора, насилия, пыток и изощренных убийств, в том числе священников, женщин и детей в Испании соответствовали духу гражданской войны, свидетельства тому приводит Т. Хью. Кроме этого после войны через франкистские тюрьмы прошло около 2 млн. человек или почти 6% населения страны. Даже «в 1942 г. в грязных, сырых и переполненных тюрьмах сидела 241 тысяча заключенных»[22]. Эмигрировало из Испании 600 – 1000 тыс. человек. «Хроника человечества» приводит другие данные: Боевые потери 280 тыс. человек, потери мирного населения 15 тыс. человек, еще 25 тыс. умерли от болезней и голода[23].
По данным С. Пайян, боевые потери составили 175 тыс. человек (из них около 25 тыс. не испанцы), общие - 344 тыс. человек. Было исполнено 28 тыс. смертных приговоров. Еще 200-300 тыс. человек преждевременно умерло от экономических и хозяйственных последствий войны[24].
Россия
За отсутствием соответствующих статистических данных точный размер потерь за время гражданской войны в России установить практически невозможно. Не случайно существующие профессиональные оценки дают разброс от 8,9[25] до 14,3[26] млн. прямых потерь. Оценки общих демографических потерь находятся в пределах 20 - 28 млн. чел[27].
Расчет демографических потерь можно провести следующим образом: по современным источникам население России (в границах 1926 г.) осенью 1917 г. составляло 147,6 млн. чел., а на конец гражданской войны (начало 1923 г.) в 139,3 млн. чел.[28], при среднегодовом предвоенном (1908-1913гг.) естественном приросте населения России в 1,64% к 1923 г. население СССР должно было бы составить ~159,8 млн. чел. Таким образом, демографические потери России/СССР за время гражданской войны должны составить ~20,5 млн. чел.[29]
Распределение потерь по видам представляет еще большую трудность, оценки здесь иногда различаются в разы. Тем не менее, некоторые ориентировочные расчеты возможны:
Потери от эмиграции, по наиболее вызывающим доверие источникам, составили ~2 млн. чел.[30]
Наиболее масштабные потери были связаны с резким снижением производства хлебов. В полном соответствии с формулой В. Покровского: «За сильным понижением урожаев и поднятием цен следуют в том же, а еще более в следующем году увеличение смертности, уменьшение брачности, рождаемости и естественного прироста населения»[31]. Эту данность отчетливо подтверждает приводимый график:
Разница между брутто и нетто рождаемостью[1], в тыс. чел. и
Урожай зерновых по отношению к среднему за 1909-1913 гг. в %[32]
Разница между брутто и нетто рождаемостью дала отрицательный прирост населения 13,5 млн. чел.[33]. Конечно, эта цифра включает в себя не только снижение рождаемости[2], но и рост детской смертности в неурожайные годы.
«Всякое народное бедствие, - замечал в этой связи Н. Рубакин в 1910 г., - а значит, и всякое препятствие для борьбы с ним, откуда бы оно ни шло, сейчас же увеличивает число покойников в народной среде, и прежде всего детей»[34]. «Так, например, в некоторых углах Казанской губернии в 1899‑00 г. в кой-какие народные школы не было приема учеников, так как те, кто должен бы был поступать в этом году в школу, “сделались покойниками” 8‑9 лет тому назад, в эпоху великого народного бедствия 1891‑92 гг., которое, впрочем, не самое большое, и каких не мало в русской истории»[35].
В отличие от рождаемости, для определения смертности, в этот период, есть только оценочные данные[36]. Поэтому здесь можно, с определенной условностью, обратиться к некоторым аналогиям, а именно к последствиям наиболее масштабного голода 1892 г. В 1891 г. урожайность зерновых снизилась на 30% от среднегодового уровня, что привело на следующий год к снижению естественного прироста населения на 66% (0,8 млн. чел.) по 50 губерниям Европейской России[37]. Не смотря на то, что голодающим оказывалась государственная и международная помощь, снижение естественного прироста на 80% было обеспечено за счет роста смертности[38].
Во время гражданской войны помощь оказывать было уже не из чего, все государственные резервы были проедены за годы мировой войны. А между тем уже в 1917 г. общий сбор зерновых упал на 28% от среднего за 1910-1913 гг.[39], т.е. практически на весь довоенный объем товарного хлеба, в то время, как потребность в нем, с мобилизацией армии, наоборот выросла. Производство же хлебов продолжало снижаться практически непрерывно, вплоть до 1921 г., достигнув падения - на 52%. Кроме этого, поставка продовольствия из аграрных районов в промышленные резко сократилась. Об этом может свидетельствовать рост разницы цен: например, если цена ржи уже к сентябрю 1917 г., по сравнению с 1914 г., в Одессе выросла в 3 раза, то в Москве в 5,2 раза[40]. В результате продовольственное обеспечение не только городов, но даже деревень центральной России упало значительно ниже показателя голода 1892 гг.[41]
Кроме этого следует учитывать, что в суровых климатических условиях России выживание обеспечивается не только хлебом, но и теплом. Однако большевики уже к середине 1918 г. оказались практически полностью отрезаны от источников угля и нефти. Надежда оставалась только на дрова, но и их производство с 1916 г. по 1919 г. упало в 2,4 раза. В результате одновременного действия голода и холода избыточная смертность в годы гражданской войны, очевидно, упала значительно ниже тех 20% (600 тыс. чел.), которые дал 1892 г.[42] В то же время численность населения России с 1892 г. по 1917 г. (в границах 1926 г.) выросла в 1,7 раза, исходя из чего можно предположить, что среднегодовая брутто смертность находилась на уровне не ниже, чем 1 млн. человек, или 5 млн. человек, с 1918 по 1923 гг. Большая часть этой смертности, очевидно, приходится на детей младших возрастов, избыточная смертность взрослого населения от данных причин составила примерно в 1-2 млн. чел.
Помимо голода и холода другим масштабным фактором повышения смертности стали инфекционные заболевания.
Заболеваемость в армии начала расти уже с первых дней войны. Положение к февралю 1917 г. передавал А. Деникин: «Лошади дохли от бескормицы, люди мерзли без сапог и теплого белья и заболевали тысячами; из нетопленых румынских вагонов, не приспособленных для больных и раненых, вынимали окоченелые трупы и складывали, как дрова, на станционных платформах»[43]. После этого мировая, а затем гражданская война и интервенция непрерывно продолжались для России еще почти пять лет!
Британская миссия в сообщении своему МИДу в те годы находила причины высокой смертности в России в том, что «чрезвычайно трудно победить болезнь в Сибири из-за повсеместно неадекватного медицинского обслуживания, антисанитарии в местных жилищах и негигиеничных привычек населения». П. Флеминг относил это на счет того, что «личная гигиена никогда не была сильной стороной русских»[44].
Однако, например, за время Первой мировой войны удельная доля солдат и офицеров, умерших от болезней в русской армии, оказалась ниже, чем в английской, французской или немецкой[45]. Основной причиной роста смертности от болезней явилась, не привычки русских, а продолжительность войны: об этом наглядно свидетельствовала динамика нарастания заболеваемости в армии, которая с 1914 по 1917 г. выросла в почти в 10 раз[46].
Другим примером может являться смертность от испанки, унесшей в менее чем за год (1918/1919) только в Германии, почти 0,6 млн. чел. ~ 1% населения[47]. В Германии «в результате недоедания растет поколение с малокровием, недоразвитыми мышцами, суставами и мозгом» - (сообщала «Нойе Фрайе Прессе» от 31 мая 1919 г.). Врачебная комиссия, составленная из представителей медицинских факультетов Голландии, Швеции и Норвегии…, писала в своем докладе…: «туберкулез распространяется угрожающими темпами, особенно среди детей. Также все более распространяется и рахит… В настоящее время взрослый туберкулез практически смертелен и является причиной 90% смертей в больницах. Ничего нельзя сделать из-за нехватки продовольствия…»[48].
Но для Германии и всего мира война закончилась в 1918 г., в России же интервенция продолжила тотальную войну в самой холодной стране мира до конца 1921 г.
По мнению представителей Лейбористской партии Великобритании, посетивших страну Советов в 1920 г., основной причиной роста смертности от инфекционных заболеваний в России являлась ее международная блокада: «Блокада... есть корень ужасных бедствий, которым Россия подвержена в настоящее время... Вызывающим наибольшие опасения результатом политики блокады оказалось отсутствие санитарно-гигиенических средств. Эпидемии сыпного и возвратного тифа охватили всю страну... В 1918-1919 имелось более миллиона случаев сыпного тифа, причем ни один город или деревня в России или Сибири не избежали заражения. В добавок к этому, случались эпидемии холеры, испанки и оспы. Мыло, дезинфицирующие средства и лекарства, необходимые для лечения этих болезней, отсутствовали в России из-за блокады. 200 или 300 тысяч русских умерло только от сыпного тифа, половина докторов, осуществлявших уход за больными тифом, умерла при исполнении обязанностей»[49].
Конечно холод, неустроенность и отсутствие санитарных средств внесли свой вклад в рост заболеваемости, но главной причиной был все же голод. Задолго до революции, в 1905 г. известный экономист И. Озеров отмечал в этой связи, что в России «особенно характерной болезнью дурного питания является сыпной, или так называемый голодный тиф»[50].
На Юге России эпидемия разразилась в конце 1918 г., о ее характере говорит сообщение начальника гарнизона станицы Мечетинской: «У меня свыше шести тысяч тифозных… В местных лазаретах творится нечто ужасное. Помещение рассчитано максимум на сто-двести человек, а там находится от тысячи до двух тысяч. Медицинского персонала нет. Лежат все вповалку как попало. Каждую ночь умирает в каждом лазарете человек по двадцать – тридцать. За отсутствием санитаров они лежат несколько дней и больные, выходя во двор, вынуждены ступать по трупам… Вывезти больных некуда: везде то же самое. Все станицы переполнены, города также: везде тоже самое…»[51].
На западе, интернированным эстонцами белогвардейцам, по словам одного из участников событий Г. Гроссена, «был уготован нарвский мешок со вшами». «Восточная часть Эстонии покрылась многочисленными могилами солдат и офицеров русского воинства»[52]. Аналогичная судьба была уготована десяткам тысяч красноармейцев погибших в 1919-1920 гг. в польских концлагерях.
Ген. И. Данилов, попав в Бутырскую тюрьму, писал, что там в течение зимы 1919-1920 гг. только от сыпного тифа умирали десятки человек ежедневно. Он же приводил воспоминания офицера Уральского Казачьего Войска, который утверждал, что: «Не большевики нас сломили, а тиф, который занесли к нам большевики. Ведь общее число Казачьего Войска было 160 тыс. человек, теперь же нас осталось всего 40 тыс. На протяжении десятков верст можно было встретить станицы без одной живой души. Все вымерло»[53]. И это только в одной Уральской области. Откуда появился на Урале «большевицкий тиф» докладывал Колчаку начальник уральского края Постников: «В губерниях тиф, особенно в Ирбите. Там ужасы в (конц)лагерях красноармейцев: умерло за неделю 178 из 1600... По-видимому, они все обречены на вымирание… а зараза распространяется на весь город»[54].
«Когда наши войска вступили за Урал и в Туркестан, - вспоминал нарком здравоохранения Н. Семашко, - громадная лавина эпидемических болезней… двинулась на нашу армию из колчаковских и дутовских войск. Достаточно упомянуть, что из 60-тысячной армии противника, перешедшей на нашу сторону в первые же дни после разгрома Колчака и Дутова, 80% оказались зараженными тифом…»[55]. Колчак, говоря о своей армии, отмечал: «некоторые корпуса представляют собой движущийся лазарет, а не воинскую силу. Дутов пишет мне, что в его оренбургской армии свыше 60% больных сыпным тифом, а докторов и лекарств нет»[56].
Один из очевидцев, описывавший отступление колчаковский армии, вспоминал: вдоль «полотна великого Сибирского пути Эпидемия начала косить людей без жалости и без разбора. Тысячи больных в непосредственной близости со здоровыми увеличивали число жертв. Попытка сдавать тифозных в поезда не помогала, т.к. везде выяснялось отсутствие медицинской помощи и самого необходимого для ухода за больными. Здоровые бежали в панике, а больные оставались на произвол судьбы и гибли. Вскоре можно было видеть чуть ли не целые эшелоны, груженные окоченевшими трупами, которые стояли ужасающими приведениями на запасных путях железнодорожных станций»[57].
У отступавших колчаковских войск «более постоянной и более настойчивой и гораздо более острой была боязнь заболеть тифом», чем страх перед преследующей их Красной армией. Невозможно даже приблизительно сказать, сколько десятков тысяч людей умерло в ту зиму от тифа. – пишет П. Флеминг, - В одном только Новониколаевске с ноября по апрель от тифа умерло 60 тысяч человек…. Мужчины, женщины и дети мерли, как мухи… Часто люди, оказавшиеся в изоляции, умирали целыми вагонами. Никто не знал сколько людей убил именно тиф, а сколько слишком слабых, что бы топить печку, - холод. Все трупы… складывали, как дрова»[58].
[1] Брутто рождаемость, в данном случае, обозначает численность населения данной возрастной категории по переписи 1926 г. Нетто рождаемость рассчитана, как ежегодное снижение численности каждой возрастной категории на 2,16%, в соответствии с возрастной днамикой по Переписи 1897 г., для первых 10 лет жизни каждого поколения. (Рассчитано по: Статистический ежегодник России. 1913 г., с. 90-92. http://istmat.info/files/uploads/25514/stat._ezh._ri_1914-_1.pdf) Нетто рождаемость для 1926 г. рассчитана, как произведение потенциальной численности населения - 159,8 млн., чел. на уровень рождаемости 1913 г. – 4,3%. (Источник: Статистический ежегодник России. 1914 г. Пг., 1915. Отд. I, с. 2 http://istmat.info/files/uploads/17163/stat_1915_dvigenie_naselen.pdf)
[2] Свою роль здесь очевидно сыграл и призыв мужчин на военную службу, всего к 1917 г. было призвано 47% всех кормильцев. (Головин Н.Н…, с. 83).
[1] Ратьковский И.С…, с. 96.
[2] Киган Д…, с. 489.
[3] Киган Д…, с. 489.
[4] Сванлюг. Человек и Чудовище. Лондон, 1928. (Мельгунов С.П. Трагедия адмирала…, с. 235)
[5] По данным Ларса Вестрлунда. Рогозина О. Теему Кескисарья: В генах финнов нет этнической ненависти // Газета «Вечерний Петербург», 27 марта 2014. — № 55(25083) http://www.vppress.ru/stories/Teemu-Keskisarya-V-genakh-finnov-net-etnicheskoi-nenavisti-22933
[6] Катая С.А. Террор буржуазии в Финляндии. Пг., 1919, с. 6-10; Знамя труда. 1918. 13 мая; Правда. 1918. 15 июня; Северная коммуна. 1918. 28 июня. (Ратьковский И.С…, с. 96).
[7] Известия ВЦИК 1918. 13 апреля. (Ратьковский И.С…, с. 97).
[8] Красный архив, т.2 (33), 1929, с.110−111.
[9] Знамя труда. 1918. 14 апреля, 16 мая. (Ратьковский И.С…, с. 97).
[10] Петроградская правда. 1918. 12 июня; Быстрянский В. Контрреволюция и ее методы (Белый террор прежде и теперь). Пг., 1920, с. 7. (Ратьковский И.С…, с. 97).
[11] Катая С.А. Террор буржуазии в Финляндии, с. 22. (Ратьковский И.С…, с. 97).
[12] Ратьковский И.С…, с. 98.
[13] (Прим. ред.) к книге Киган Д.., с. 493.
[14] Петроградская правда 1918. 28 июля, 23 ноября (Ратьковский И.С…, с. 96).
[15] Сейерс М., Кан А…, с. 97.
[16] Киган Д…, с. 493.
[17] Историк доцент Хельсинкского университета недавно представил в генеральном консульстве Финляндии свою последнюю книгу «Выборг-1918». Teemu Keskisarja «Viipuri 1918».Рогозина О. Теему Кескисарья: В генах финнов нет этнической ненависти // Газета «Вечерний Петербург», 27 марта 2014. — № 55(25083) http://www.vppress.ru/stories/Teemu-Keskisarya-V-genakh-finnov-net-etnicheskoi-nenavisti-22933
[18] Урланис Б.Ц..., с. 401, 408.
[19] Томас Хью…, с. 554.
[20] Томас Хью…, с. 170.
[21] Томас Хью…, с. 160, 164.
[22] Томас Хью…, с. 556.
[23] Хроника человечества. Сост. Бодо Харенберг. – М.: Большая энциклопедия, 1996. -1200 с.934.
[24] Payne Stanley G. The Spanish Civil War, Cambridge University Press, 2012. http://www.warconflict.ru/rus/catalog/?action=shwprd&id=1289
[25] Волков Е. 3. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. - М.: Госиздат, 1930. – 272 с., с. 212.; См. так же: Lorimer F. The population of the Soviet Union. League of Nations, Geneva, 1946, р. 30.
[26] Население России в ХХ веке…, т.1, с. 95.
[27] См. например: Население России в ХХ веке…, т.1, с. 95.
[28] Институт истории СССР, РАН СССР 1980 г. (Население России в ХХ веке…, т.1, с. 94.)
[29] F. Lorimer, основываясь на данных Е. Волкова, дает общую цифру потерь 19,65 млн. чел. См.: Волков Е. 3. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. - М.: Госиздат, 1930. – 272 с., с. 212.; Lorimer F. The population of the Soviet Union. League of Nations, Geneva, 1946, р. 30.
[30] Simpson pp. 80-82, 559-561; E. Kulisher Letter; Lubny-Gertsyk p. 63. (Lorimer F. The population of the Soviet Union. League of Nations, Geneva, 1946, р. 41. См.так же: Население России, т. 1…, с. 134-140. (Оценки в 3 млн. эмигрировавших - по данным Американского Красного Креста (Lorimer F. The Piopulation of the Soviet Union: History and Prospects. League of Nations, Geneva, 1946, р.39) и 3, 5 млн. - по данным Максудова С. Потери населения СССР. Benson (vt), 1989, c. 187. (Население России, т. 1…, с. 109) являются явно завышенными).
[31] «Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны народного хозяйства» Сборник статей под редакцией Постникова и Чупрова. (Цит. по: В. Зайцев Влияние колебаний урожаев на естественное движение населения. – М.: 1927 г. (http://istmat.info/node/21601).
[32] Построено на основании данных: Всесоюзная перепись населения 1926 года. М.: Издание ЦСУ Союза ССР, 1928-29. Том 9. Стр.122-125. Том 10. Стр.67-77. Том 11. Стр.40-51. Том 14. Стр.26-37. Том 15. Стр.62-73. Том 16. Стр.30-37. Том 17. Стр.46-49. http://demoscope.ru/weekly/ssp/sng_age_26.php?reg=1&gor=3&Submit=OK; Урожай: Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. 1922. – М.: Наука. 1991 http://istmat.info/node/25332 ; Сбор зерновых хлебов в 50 губ.: Хромов П.А. Экономическое развитие России 1800-1917. М., 1950. с. 452-455. 1917-1924, пересчет с 1917 г. по: Полетаев А., Савельева И. Сравнительный анализ двух системных признаков в российской истории (1920-е –и 1990 – е гг.) Экономическая история. Ежегодник. 2000. – М.: РОССПЭН, 2001. -712 с., с. 118 (Сбор и Урожайность зерна 1913-1924…. Sheet 2) ; Дополнительно 1920 г.: Народное хозяйство России в 1921-1922 гг. М., 1923, с. XII-XIII. (Цит. по: Население…, т.1, с. 102). (Перепись 1926…. Лист 5)
[33] Рассичтано на основании данных: Всесоюзная перепись населения 1926 года. М.: Издание ЦСУ Союза ССР, 1928-29. Том 9. Стр.122-125. Том 10. Стр.67-77. Том 11. Стр.40-51. Том 14. Стр.26-37. Том 15. Стр.62-73. Том 16. Стр.30-37. Том 17. Стр.46-49. http://demoscope.ru/weekly/ssp/sng_age_26.php?reg=1&gor=3&Submit=OK; Статистический ежегодник России. 1913 г. http://istmat.info/files/uploads/25514/stat._ezh._ri_1914-_1.pdf) (Перепись 1926…. Лист 5)
[34] Рубакин Н.А… § 6. Много ли народу у нас прибывает и убывает, родится, и умирает в разных местностях и в сравнении с другими странами. Естественный прирост населения.
[35] Рубакин Н.А… § 6. Много ли народу у нас прибывает и убывает, родится, и умирает в разных местностях и в сравнении с другими странами. Естественный прирост населения.
[36] Данные смертности по годам за 1913-1926 гг. приводит Волков Е. 3. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. - М.: Госиздат, 1930. – 272 с., с. 212. И на его данных Lorimer F. The population of the Soviet Union. League of Nations, Geneva, 1946, р. 30. См. так же Зайцев В. К вопросу о численности населения Европейской России. – М. 1927. См. подробнее: http://istmat.info/statistics
[37] Расчеты на основании данных: население: Россия, ее настоящее и прошедшее, 1900. http://dlib.rsl.ru/viewer/01003556715#?page=124; Урожайность: http://statehistory.ru/books/Rastyannikov-V-G---Deryugina-I-V-_Urozhaynost-khlebov-v-Rossii/5 (Родилось Умерло 1885-1894… Лист 1)
[38] Рассчитано на основании данных: «Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны народного хозяйства» Сборник статей под редакцией Постникова и Чупрова. (Цит. по: В. Зайцев Влияние колебаний урожаев на естественное движение населения. – М.: 1927 г. (http://istmat.info/node/21601).
[39] По: Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. 1922. – М.: Наука. 1991 http://istmat.info/node/25332 (Урожзерна 1917-1924... Sheet 3)
[40] Расчеты автора на базе: Статистический сборник за 1913-1917 гг. (Выпуск второй). Труды Центрального Статистического Управления том VII, выпуск 2, Москва, 1922, http://istmat.info/node/10505 (Рожь цена 1914-1917... Лист 1)
[41] Дмитриев В.К. Критические исследования о потреблении алкоголя в России. – М.: SPSL, Русская панорама 2001. – 368 с., с. 192.
[42] По отношению к среднему за 1888-1891 гг. Рассчитано на основании данных: Россия, ее настоящее и прошедшее. – Спб.: Идательский дом Дело.. Брокгауз и Ефрон, 1900., с 98. http://dlib.rsl.ru/viewer/01003556715#?page=124
[43] Деникин А. И. (I)…, с. 61.
[44] Флеминг П…, с. 178.
[45] См. таблицу: Урланис Б…, с. 304.
[46] Россия в мировой войне, с. 25 (Урланис…, с. 297).
[47] Ansart et al. Mortality burden of the 1918–1919 influenza pandemic in Europe Influenza and Other Respiratory Viruses 3(3) 2009, 99– 106. http://volgagermanbrit.us/documents/Influenza_1918_1919.pdf
[48] Keynes J.M. The Economic cosequences of the Peace. Printed by R. & R. Clarc, Limited, Edinburg, p. 234.
[49] Coates W. P., Russia’s counter-claims, L., 1924, p. 32-34
[50] Озеров И…, с. 10.
[51] Раковский Г.Н. В стане белых. Константинополь, 1920, с. 86, 87. (Урланис…, с. 306).
[52] Гроссен Г. И. Организатов «Боевого санитарного отряда» боровшегося в Нарве с эпидемией сыпного тифа. Редактор «Вестника Северо-Западной армии. (Шишов А.В…, с. 374).
[53] Данилов И…, с. 309.
[54] Гинс Г. К…, с. 386.
[55] Семашко Н.А. Политика и санитария. – Известия народного комиссариата здравоохранения, 1920, № 1-2, с. 11., (Россия и СССР в войнах..., с 129).
[56] Гинс Г.К…, с. 509.
[57] Варженский В. Великий Сибирский Ледяной поход. С. 9. См. так же: Семичевская Е. Очерки из Сибирского Ледяного похода. 1919-1920 гг. - Шанхай, б.г.; Марков С. Пятьдесят лет тому назад. ВБ. № 114. Пучков Ф.А. 8-я Камская стрелковая дивизия. №44 с. 18. (Волков С.В…, с. 273.)
[58] Флеминг П…, с. 178-179.