Ростовщик Европы

 

Жизнь и благосостояние любой страны зависят от экономической и финансовой политики Соединенных Штатов.

У. Черчилль, 1939 г.[1]

 

В 1933 г. Ф. Рузвельт назначает послом в Германию профессора Чикагского университета У. Додда. Деятельность последнего, как и всех американских послов, в послевоенной Европе и СССР, была направлена, прежде всего, на вышибание военных и послевоенных долгов поскольку, как отмечал У. Додд: «во всей Европе считают излишним вообще платить дол­ги Соединенным Штатам»[2]. Летом 1933 г. Ф. Рузвельт следующим образом напутствовал своего нового посла в Германию: «…наши граждане вправе ожи­дать, что немцы оплатят свои долги, и, хотя этот вопрос не относится к компетенции правительства, я прошу вас сделать все воз­можное, чтобы предотвратить объявление моратория, так как это значительно задержит платежи»[3]. Свои инструкции перед отправкой дали послу и представители крупного бизнеса: «мне надлежит всеми мерами препятствовать полному прекращению платежей Германией, - констатировал У. Додд, - так как это нанесло бы ущерб интересам американских финансовых кругов»[4]. Отчитываясь о первой встрече с Гитлером Додд, сообщал: «что беседа… все время велась вокруг двух тем: нанесение оскорбле­ний американцам и невыполнение обязательств перед американс­кими кредиторами»[5].

Германия к тому времени в финансовом плане, была «выжата, как лимон» выплатой долгов и репараций. Она уже не имела собственных средств и жила только на заемные. Берлин отказался от выплаты репараций в 1932 г., когда дошел до края пропасти, за которой стоял Гитлер. Однако оставались долги по финансовой пирамиде построенной американскими банкирами Даурсом и Юнгом. Эта пирамида окончательно разорила Германию и стала одним из наиболее значимых шагов на пути к Великой Депрессии. Зато банки участники плана Даурса-Юнга, по словам У. Додда, «выпустили в Нью-Йорке об­лигации и распродали их широкой публике…, нажив на этом колоссальные суммы»[6]. Возврата именно этих долгов добивался новый американский посол. Вместе с американскими банкирами в плане Даурса-Юнга участвовали английские и французские банки, которые так же требовали от Германии возврата своих долгов.

С другой стороны с началом Великой Депрессии именно республиканское правительство США ввело протекционистские тарифы, фактически блокировавшие возможность для европейцев продавать свои товары в США, а, следовательно, и получать доллары для покрытия своих долгов перед Америкой. Ф. Рузвельт во время своей предвыборной кампании 1932 г. предупреждал о возможных последствиях политики республиканцев: «Опас­ность сейчас заключается в том, что они (Великобритания, Франция и Германия) могут выступить единым фронтом против нас. Я убежден, что все это происходит не из-за долгов, но из-за наших барьеров, преграждающих их торговлю, что сильно отягчает проблему... Республиканская платформа ни сло­ва об этом не говорит; но их позиция абсурдна, требующая платежей и одно­временно делающая эти платежи невозможными»[7].

Германия, не имевшая золотых запасов, подобно французам и колониальной империи, подобно британцам, несшая к тому же основное бремя выплаты долга Европы перед США, в наибольшей  мере пострадала от этих мер. Германия оказалась под прессом американских долгов, одновременно находясь в пуансоне американских таможенных пошлин. Капля за каплей кредиторы выжимали из Германии остатки ее ресурсов, а последняя не имела ни единой возможности вырваться из-под все более сжимавшего ее пресса, формирующего из нее то, что в конечном итоге должно было получиться. Германия не пыталась сопротивляться. Настроения немцев отражали опасения министра иностранных дел Нейрата утверждавшего, что даже объявление временного моратория по выплате долгов может привести к международному бойкоту Германии и тогда рынки для нее зак­рылись бы окончательно[8].

Лишь в 1933 г. Германия в ответ на введение протекционистских пошлин в США вводит финансовую дискриминацию американских кредиторов. Министр иностранных дел Германии Нейрат заявлял в октябре того года: «Наш экспортный рынок все время сокращается, и мы вы­нуждены заключать торговые сделки с любой страной, которая соглашается покупать наши товары. Именно поэтому мы полностью выплачиваем швейцарским кредиторам проценты по их облигаци­ям, а американцам — лишь половину..., - даже американский посол был вынужден заметить в этой связи, - Я вынужден был признать всю сложность этой дилеммы, так как сокращение экспорта постоянно растущих товарных излишков должно привести к банкротству, что гораздо хуже, чем частичная выплата по обязательствам» [9].

Финансовая дискриминация американских кредиторов привела к падению стоимости германских облигаций на нью-йоркском рынке в 1933 г. до одной трети и даже одной четверти их номинальной стоимости, в результате чего немцы скупали свои обли­гации за бесценок. Додд заявил протест по этому поводу[10]. Однако тут же он сам отмечал, что немцы в данном случае лишь следовали примеру его соотечественников: «Германские финанси­сты не отстают в этом отношении от своих нью-йоркских коллег, изрядно нажившихся за счет американских держателей немецких облигаций»[11].

   Во время своей президентской компании в конце 1932 г. Ф. Рузвельт призывал, что «Европе нужно дать возможность платить путем специальных взаимно выгодных таможенных соглашений»[12].В 1933 г. президент указывал: необходимо договориться с немцами «это будет способствовать росту гер­манского экспорта и тем самым поможет немцам выполнить свои долговые обязательства»[13]. При этом американский президент заявлял, «что пойдет на соглашение, если должники предоставят США экономические выгоды в области торговли»[14]. Но немцы не знали куда девать собственные товары. В конечном итоге разговоры о взаимовыгодных тарифах остались лишь благими пожеланиями. Зашли в тупик и переговоры о снижении долговой нагрузки Германии: на Американской трансфертной конференции американские кредиторы согласились лишь на то, что «Германия должна уплатить половину причитающихся с нее процентов». Но французы выступили даже против этого. По словам Нейрата «Они непременно желают получить свои 6%, а у нас нет ни золота, ни валюты» [15].

Теперь американский посол ходил с протестами против нарушения Германией своих долговых обязательств в министерство иностранных дел Германии почти, как на работу. В очередной свой приход в июне 1934 г. У. Додд давил на Нейрата: «Германия не должна нарушать свои обязательства, если она не хочет вооружить против себя общественное мнение в Соединенных Штатах. Он спросил меня: Что же нам делать? Германия ничего не экспортирует в США и пока довольствуется лишь обещаниями получить возможность экспорта в Данию и другие страны». В ответ американский посол заявлял «У меня имелись доказательства серьезных нарушений договора: немцы ввезли большие партии свиного сала из Венгрии, тогда как поставки американских мясных промышленников  в Германию резко сократились…»[16]. Но что делать, если венгерский шпик обходился немцам вдвое дешевле, чем американский.

Сама Германия была на грани экономического коллапса. Э. Генри отмечал в 1934 г.: «оказалось, что экспортный кризис быстрее, чем новый фашистский империализм; что экспортная квота остается все еще более конкретной реальностью, чем розенберговский континентальный план»[17]. Газета химического концерна И.Г. Фаберниндастри «Frankfurten Zeitung» в те дни писала: «уже достаточно часто отмечалось, что промышленность не может в данный момент ограничится внутренним рынком»[18]. Германия должна была найти новые рынки для экспорта своей избыточной промышленной продукции, в противном случае через некоторое время Германия могла бы экспортировать только социалистическую революцию. Но рынки были закрыты. И Гитлер начал программу перевооружения, которая вела к «автократии» и росту расходов на вооружение, в том числе и за счет закупок его за рубежом. Этот шаг окончательно обрушил внешнеторговый баланс Германии. Впервые с времен Первой мировой он стал отрицательным.

 

Сальдо внешнеторгового баланса и экспорт из Германии, млрд. марок[19]

 

 

 

 

Германия откровенно проигрывала схватку за мировой рынок. Так, крупнейший концерн Германии Фарберниндастри дал чистую прибыль в 1933 г. – 49 млн. марок, по сравнению с 89 млн. в 1930 г., в 1934 г. сообщал об очередном резком падении продаж, между тем американский Дюпон увеличил свои прибыли за первую половину 1934 г. на 64%, а британский химический трест показал рекордную за всю свою историю прибыль. «Это была серьезная опасность, - писал Э. Генри, - опасность, грозившая нескольким миллиардам вложенного и участвующего в производстве капитала. Это могло означать, что для германского химического треста наступают времена подобные тем, которые испытал тиссеновский рурский трест в 1932-1933 гг., когда он оказался на грани полного краха и только Гитлер спас его в последнюю минуту. Теперь искали выхода И.Г. Фарбениндустри и вся обрабатывающая промышленность…»[20].

Руководство Фарбениндустри потребовало отказа от «автаркии», признания международных обязательств и «мобилизации всех сил и ресурсов государства для одной цели – экспорта»[21]. Но отказ от автократии автоматически вел к новому всплеску безработицы и, следовательно, взрыву социальной напряженности, а признание международных обязательств, т.е. долгов перед кредиторами столь же неизбежно превращало Германию в банкрота.

 



[1] Черчилль У. Мои…, с. 307.

[2] 7 сентября 1934 г. Додд У…, с. 186

[3] 16 июня 1933 г. Додд У…, с. 34

[4] 3 июля 1933 г. Додд У…, с. 38, 43.

[5] Додд У…, Введение, с. 12

[6] 22 января 1934 г. Додд У…, с. 105.

[7] Б.Е. Сквирский - М.М. Литвинову о президентской кампании в США. 17.11.1932. (АВП РФ. ф. 0129, оп. 15, п. 128, д. 327, л. 184-192.) (Советско-американские отношения…, с. 645-646)

[8] Додд У…, с. 133-134.

[9] Додд У…, с. 79.

[10] Додд У…, с. 100.

[11] Додд У…, с. 79.

[12] Б.Е. Сквирский - М.М. Литвинову о президентской кампании в США. 17.11.1932. (АВП РФ. ф. 0129, оп. 15, п. 128, д. 327, л. 184-192.) (Советско-американские отношения…, с. 645-646)

[13] 16 июня 1933 г. Додд У…, с. 35.

[14] Б.Е. Сквирский - М.М. Литвинову о президентской кампании в США. 17.11.1932. (АВП РФ. ф. 0129, оп. 15, п. 128, д. 327, л. 184-192.) (Советско-американские отношения…, с. 645-646)

[15] 28 мая 1934 г. Додд У…, с. 133-134

[16] 1 июня 1934 г. Додд У…, с. 134-135

[17] Генри Э…, с. 238.

[18] Генри Э…, с. 242.

[19] Расчетные цифры на базе данных за первое полугодие 1934 г.: экспорт 2,08 млрд, дефицит торгового баланса - 216 млн. марок. Построено на базе данных Генри Э…, с. 241.

[20] Генри Э…, с. 240-241.

[21] Генри Э…, с. 241.

Подписаться
Если Вы хоте всегда быть в курсе новостей и авторской деятельности В. Галина, оставьте свои координаты и Вам автоматически будут рассылаться уведомления о новостях появляющихся на сайте.

Я согласен с условиями Политики Конфиденциальности