«Господи! Какое же это было время!.., Россия развивалась невиданными темпами... Впервые за всю свою тысячелетнюю историю быстро становилась процветающей страной... Везде и всюду открывались школы... Страна была завалена продуктами питания, товарами потребления..., - восклицал один из главных «архитекторов перестройки» А. Яковлев, - Россия имела практический шанс уберечься от разрушительной смуты октября 1917 года... Первая мировая война и большевистский контрреволюционный мятеж определили трагический характер развития России на все XX столетие»[1].

В ставшем культовом фильме «Россия, которую мы потеряли», вышедшем на экраны в 1992 г., его режиссер С. Говорухин с тоской говорил о России до 1917 г.: «Как можно было разграбить и уничтожить такую богатую страну… История России, которую мы учили в школе, была написана услужливыми лакеями, как раз теми, кто растоптал и разграбил эту страну ее убийцами… Россия кормила хлебом всю Европу... Ее называли «житницей Европы»…»[2]. «Фильм имел большой общественный резонанс  и сыграл значительную роль в переломе массового сознания советских людей на рубеже 1980-1990-х годов. Фраза «Россия, которую мы потеряли» стала нарицательной для обозначения дореволюционной России»[3].

Группа исследователей, возглавляемая одним из гуру либеральной экономической мысли России - ректором Российской экономической школы С. Гуриевым, в 2013 г.провела сравнительное моделирование экономик царской и советской России: «мы собрали все имеющиеся на сегодня данные об экономическом развитии России и Советского Союза и использовали только недавно появившиеся методы макроэкономического моделирования структурных трансформаций. Именно сочетание новых данных и новых методов исследования позволило нам количественно оценить различные сценарии «альтернативной истории» и сравнить их с тем, что произошло на самом деле». С. Гуриев со своими коллегами пришел к однозначному выводу: если бы не Октябрьская революция 1917 г., то «российская экономика существенно превзошла бы сталинскую …»[4].

Действительно динамика основных валовых показателей Российской империи накануне Первой мировой войны убедительно свидетельствовала о ее уверенном и стремительном экономическом росте. Наиболее наглядным показателем для аграрной страны являлся сбор хлебов, который, только для европейской части страны, за 50 лет вырос почти в 2 раза. Рост обеспечивался не только за счет увеличения посевных площадей, но и более широкого применения современных сельскохозяйственных орудий[5], улучшения приемов агротехники[1].

Валовый сбор зерновых хлебов в Европейской России, млн. пуд.[6]

 Редактор французского журнала «EconomistEuropeen» Э. Тэри, получивший в 1913 г. от французского правительства задание изучить результаты русских реформ, отмечал, что «это повышение сельскохозяй­ственной продукции, — достигнутое без содействия дорого­стоящей иностранной рабочей силы, как это имеет место в Аргентине, Бразилии, Соединенных Штатах и Канаде, — не только удовлетворяет растущие потребности населения, чис­ленность которого увеличивается каждый год на 2,27 %, при­чем оно питается лучше, чем в прошлом, так как доходы его выше, но и позволило России значительно расширить экспорт и сбалансировать путем вывоза излишков продуктов все новые трудности внешнего порядка»[7].

В 1913 г. по сбору основных зерновых Россия занимала второе, после США, место в мире и обеспечивала треть мирового экспорта хлебов[8].Россия являлась мировым лидером в экспорте масла, вывоз которого из Сибири вырос с 400 пудов в 1894 г. до 6 млн. пудов в 1913 г. П. Столыпин по этому поводу замечал: «весь наш экспорт масла на внешние рынки целиком основан на росте сибирского маслоделия..., которое дает золота вдвое больше, чем вся наша золотопромышленность»[9].

Но главное: развитие аграрного сектора сопровождалось опережающим ростом промышленного производства объемы, которого за 15 лет с 1899 по 1914 г. выросли в 2 раза,  в то время как сбор хлебов ~ в 1,5 раза. Т.е. не смотря на преобладание аграрной модели, она обеспечила опережающие темпы развития промышленности.

Сбор основных хлебов и промышленное производство в % к 1913 г.[10]

По темпам роста промышленного производства в 1870 -1913 гг. Россия занимала первое место в мире. За 20 лет (1893-1913 гг.) производительность труда в промышленности выросла почти в 4 раза, производство инвестиционных товаров увеличилось в 7 раз, чугуна - в 5, стали - в 13, добыча угля - в 5 раз, переработка хлопка - в 7, производство сахара - в 4 раза и т.д. Если в 1860 г. механическое оборудование в целом по стране оценивалось в 100 млн. руб., то в 1913 г. - 2 млрд. руб. Россия имела самые высокие темпы строительства железных дорог[2], быстро обогнав по протяженности железнодорожную сеть Франции, Англии, Германии. «Теперь же наша сеть уступает только аме­риканской» - отмечал известный экономист М. Туган-Барановский[11]. Всего за 4 года (1909-1913 гг.) капиталы действовавших в России электротехнических фирм выросли с 35 до 60,5 млн. руб., или на 73%, а электроэнергетических — с 70,8 до 139,1 млн. руб., т.е. на 98%[12].

Индексы промышленного производства, по П. Грегори[13]

Известный издатель А. Суворин накануне смерти в 1911 г. отмечал: «за мою жизнь... Россия до такой степени страшно выросла... во всем, что едва веришь. Россия — страшно растет...»[14]. Об этом росте наглядно свидетельствовало увеличение доли России в мировом промышленном производстве:

Доли ведущих стран в мировом промышленном производстве (в %)[15]