"Призрак коммунизма"

 

Судя по положению вещей, скоро на­ступит кризис. Изо дня в день нарастает ропот недовольства. Народ желает мира. Большевизм повсюду завоевывает новые позиции. Только что поддалась Венгрия. Мы сидим на поро­ховом погребе, и в один прекрасный день какая-нибудь искра взорвет его... Если бы мир не был в таком состоянии неопределенности, я не возражал против того, чтобы переговоры продолжались так неторопливо, как они протекали до сих пор. Но в нынеш­ней обстановке каждый новый день означает новый риск.

Хауз [1].

 

 

Союзники наверно еще долго делили бы доставшуюся им «добычу», но работу конференции подстегивал, по словам будущего президента США Г. Гувера: «призрак большевистской России почти ежедневно бродивший по залам мирной конференции». Мнение участников конференции по этому вопросу было почти единодушным:

 Госсекретарь США Р. Лансинг: «Мы должны без всякой задержки пойти на заключение мира. Если мы будем продолжать колебаться и медлить пламя большевизма перекинется на Центральную Европу и создаст серьезную угрозу разрушения нашего социального порядка»[2].

Ллойд Джордж: «Величайшая опасность в данный момент заключается, по моему мнению, в том, что Германия может связать свою судьбу с большевиками  и поставить все свои материальные и интеллектуальные ресурсы, весь свой огромный организаторский талант на службу революционным фанатикам, чей мечтой является завоевание мира для большевизма силой оружия»[3].

У. Черчилль: «Самая большая опасность, которую я вижу в создавшем­ся положении, это та, что Германия может не устоять против большевизма... Если мы хотим поступить разумно, то мы должны предложить Германии такой мир, который, будучи основан на справедливости, будет в то же время для каждого сознательного человека предпочтительней большевистской альтернативы... Мы не можем в одно и то же время и калечить Германию, и ждать, что она будет нам платить»[4].

«Призрак коммунизма» можно было встретить во всех крупнейших странах Европы. Во Франции в июне 1919 г. тысячи человек вышли на улицы с красными флагами, военное командование было вынуждено привести войска в боевую готовность. В Германии красные флаги завоевывали один город за другим. В Англии не прекращались демонстрации в поддержку Советской России, все популярнее становились призывы «сделать так же как в России». В Венгрии у власти уже стояли коммунисты[1]. Италия была готова пасть, утверждал итальянский представитель Орландо: «Внутреннее политическое положение в Италии с каждым днем становилось все хуже и хуже: еще шесть месяцев войны привели бы «идеальное государство» Муссолини к революции по русскому образцу»[5].

Радикализм охватил даже социал-демократические партии. В резолюции кон­ференции социал-демократических партий в Берне, в феврале 1919 г. говорилось: «Капиталистический класс путем эксплуатации наемных рабочих повыша­ет свои доходы и понижаетих жизненный уровень. Этой тенденции капи­тализма можно воспрепятствовать только путем уничтожения капитали­стической системы производства».

Социал-демократические партии приглашали на женевский конгресс в июле 1920 г. лозунгом: «Конгресс созывается для решения проблем политической и экономической органи­зации рабочего класса в целях уничтожения капиталистического способа производства и освобождения человечества путем завоевания политиче­ской власти и социализации средств производства, т. е. преобразования капиталистического строя в социалистический, коллективистский, комму­нистический строй»[6].

И это говорили социал-демократы, которые до последнего времени неизменно выступали на стороне буржуазных партий и первыми организовывали подавление коммунистических революций[2]. Зиновьев имел основания торжественно провозглашать: «Старушка Европа с головокружительной скоростью несется навстречу революции»[7].

В самой России солдаты стран интервентов отказывались воевать. На запрос У. Черчилля о готовности английских войск к продолжению войны, «ответ отовсюду пришел единообразный: войска пойдут куда угодно, но не в Россию»[8]. Газета «Дейли экспресс» писала: «Страна совершенно не желает вести большую войну в России... Давайте покончим с манией величия Уинстона Черчилля, военного азартного игрока»[9]. В войсках вспыхивали восстания они «несли в себе элементы солидарности с Советской Россией, ибо восставшие выступали не просто с требованием более быстрой демобилизации, но и против посылки войск в Россию»[10]. Мало того войска интервентов уже находившиеся в Советской России быстро революционизировались и поднимали красные флаги[3].

Идеи, которые несла Русская революция, были еще слишком аморфны, искалечены революцией и интервенцией, но они очевидно побеждали не только в России, но и во всем мире. «Большевики стали государственной и международной силой благодаря, несомненно, заразительности их идеологии…», - отмечал Н. Устрялов[11]. Сквозь недостатки и радикализм революционной эпохи просвечивались новые социальные принципы общественного устройства, которые утверждала Русская революция и которые были востребованы народами всего мира. И их уже не мог отрицать или не признавать ни один привилегированный класс.

Но сдаваться последний не собирался, правда, заставить свои народы, своих солдат идти сражаться против Советской России он уже не мог. Выход был предложен во время Версальской конференции - Блисс считал, что нужно просто накормить Германию – «естественный барьер между Западной Европой и русским большевизмом». У. Черчилль выражался более откровенно, в письме Ллойд Джорджу от 9 апреля 1919 г. он требовал: «Следует накормить Германию и заставить ее бороться против большевизма»[12].

Один из бывших лидеров белого движения в России, генерал А. Деникин в те годы обращал внимание на то, что «в политических кругах Англии на­зревало новое течение, едва ли не наиболее грозное для су­деб России: опасность большевизма, надвигающаяся на Европу и Азию, слабость противобольшевистских сил, невозможность для союзников противопоставить больше­викам живую силу, невозможность для Германии выполнить условия мирного договора, не восстановив своей мощи. Отсюда как вывод — необходимость «допустить Германию и Японию покончить с большевизмом, предоставив им за это серьезные экономические выгоды в России»[13].

Известный американский экономист Т. Веблен в 1920 г. приходил к выводу, что Версальский договор был «дипломатическим блефом, рассчитанным на то, что­ бы выиграть время, отвлечь внимание… на тот период, ко­торый потребуется для восстановления Германии и создания в ней реакционного режима, то есть для воздвижения бастио­на против большевизма»[14]. «Центральным и основополагающим содержа­нием Договора, - по мнению Веблена, - является не записанная в нем статья, согласно которой правительства западных держав объединяются ради одной цели — подавления и удушения Советской России... Можно сказать, что это та главная канва, на которой был затем написан текст договора»[15].

 



[1] В ноябре 1918 г. Венгрия была объявлена республикой, в январе 1919 г. Карольи был всенародно избран президентом. Он был настроен на выполнение всех платежей по венгерским репарациям. Почти весь ЦК компартии Венгрии в то время сидел в тюрьме, не просуществовав, как партия и двух месяцев. 20 марта глава французской миссии Викс вручил венгерскому правительству решение Антанты об отделении от Венгрии Восточной Венгрии и Закарпатской Украины с целью передачи их Румынии и Чехословакии. В ответ правительство венгерской республики в полном составе подало в отставку. Получившие от Карольи власть социал-демократы не справившись с нею, пригласили в правительство коммунистов и фактически согласились на их диктатуру. После разгрома коммунистов к власти пришли фашисты, создав концлагеря задолго до немцев.

 

[2] В социал-демократических партиях Европы в то время состояло около 8 млн. членов. Кроме этого в профсоюзах придерживавшихся социал-демократических идей, объединив­шихся в Амстердамский Интернационал и не присоединившихся к нему находилось более 26,5 млн. членов. Коммунистов же во всех коммунистических партиях капиталистических стран в 1921 г. насчитывалось всего примерно 750 тыс. человек.

 

[3] Подробнее о гражданской войне и интервенции см.: В. Галин. Красное и белое – М.: Алгоритм, а так же В. Галин. Интервенция.



[1] Дневник Хауза, 22 марта 1919 г. (Хауз..., т.2, с. 634)

[2] Язьков Е.Ф…, с. 45.

[3] Из меморандума «Некоторые соображения для мирной конференции до того, как она окончательно сформулирует свои условия» (Меморандум из Фонтенбло). Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах. Т.1. М., 1937. С. 350 (Шацилло В. К…, с. 469)

[4] Черчилль У…, с. 251-252.

[5] Александр М…, с. 303-304.

[6] Язьков Е.Ф…

[7] Пейн Р. Ленин. Жизнь и смерть. М.: Молодая гвардия, 2003, с. 520 (Уткин А. И. Унижение России..., с. 398)

[8] Уткин А.И. Черчилль…, с. 178.

[9] Трухановский В.Г…, с. 186-187.

[10] Трухановский В.Г…, с. 178.

[11] Устрялов Н…, с. 68.

[12] Трухановский В.Г…, с.174.

[13] Деникин А. И. Очерки русской смуты. Вооруженные силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919-март 1920. Минск, 2002, с. 178

[14] Thorstein Veblen, TheEconomic Consequences of the Peace  (1920), in Thorstein Veblen, Essays in Our Changing Order,New York: Augustus M. Kelley, 1964, p. 468 (Препарата Г., Гитлер, Inc., с. 138-139).

[15] Thorstein Veblen, TheEconomic Consequences of the Peace  (1920), in Thorstein Veblen, Essays in Our Changing Order,New York: Augustus M. Kelley, 1964, p. 462-466 (Препарата Г., Гитлер, Inc., с. 137-138).

 

Подписаться
Если Вы хоте всегда быть в курсе новостей и авторской деятельности В. Галина, оставьте свои координаты и Вам автоматически будут рассылаться уведомления о новостях появляющихся на сайте.

Я согласен с условиями Политики Конфиденциальности