Поколение бэби-бумеров и Great Generation поставляет экономическую катастрофу своим детям.

Л. Котликофф

«The Coming Generation Storm…»[1].

«Страны континентальной Европы попали в западню, безболезнен­ного выхода из которой, похоже, не существует», - утверждала М. Тэтчер на переломе тысячелетий. Причину этого премьер-министр Великобритании видела в том, что «европейская модель является прямо-таки воплощением этой карти­ны: она ставит защищенность превыше всего»[2]. Сам комиссар Европейского союза по внутреннему рынку и налогообложению Ф. Болькештейн признал, что Европа имеет дело с «пенсионной бомбой замедленного действия». По его словам, отношение числа работающих к числу пенсионеров должно упасть с 4:1 до 2:1 к 2040 году. Он заметил также, что если бы нефундированные пенсион­ные обязательства некоторых стран — членов Союза отражались в от­чете об исполнении государственного бюджета, они выглядели бы как долг в размере 200% ВВП[3]

Теоретическое обоснование «пенсионной бомбы» П. Самуэльсон дал еще в 1967 г.: «Красота социального страхования в том, что в актуарном плане оно сомнительно. Каждому достигшему пенсионного возраста выплачивается пособие, намного превосходящее внесенные им средства. ...Как такое возможно? В силу того факта, что национальный продукт растет по формуле сложных процентов.... В растущем населении молодых всегда больше, чем стариков. ...Растущая нация — это величайшая из когда-либо придуманных финансовых пирамид»[4].

Население Европы наоборот быстро стареет — за 1995-2010 гг. средний возраст в 27-ми странах ЕС увеличился с 36,5 до 40,9 лет, к 2025 г. он достигнет - 45 лет, к 2030-му – 48-ми. Между тем, современные пенсионные системы формировались в период, когда в самой "старой" на тот момент Швеции средний возраст составлял лишь 36 лет. Не случайно в странах Европы идет упорная борьба за увеличение пенсионного возраста. 2012 г. даже объявлен в Европе Годом активного старения – пропаганды бодрой и здоровой старости. На деле, полагает И. Благой, - это способ лоббирования идей увеличения пенсионного возраста[5]. Население большинства стран подобные инициативы принимает в штыки, переходя к массовым ожесточенным протестам. Повышение пенсионного возраста воспринимается, как покушение на их «частную, личную собственность», которую будущие пенсионеры готовы защищать до конца.

Но главную проблему М. Тэтчер видит даже не в старении населения, а в высоком уровне государственного социального обеспечения в странах Европы. По ее мнению «государство всеобщего благосостояния» уничтожило свое будущее: «причина здесь в том, что мало выразить проблему в терминах государственных финансов, ее можно понять лишь в терминах справедливости в отношении поколений. В этом нет абсолют­но ничего умозрительного. Если одно поколение будет знать о том, что ему придется взвалить на себя дополнительное бремя обеспечения дру­гого поколения, оно сделает все, лишь бы избежать этого. Оно либо по­требует отмены прошлых обещаний, либо не будет работать, либо пере­станет платить налоги, а самые талантливые люди просто уедут»[6].

Выход из «пенсионного тупика» М. Тэтчер находила только в переходе к чилийской системе (времен правительства Пиночета), основанной на приватизации пенсионной системы и создания частных пенсионных фондов[7]. С «легкой руки» «железной леди» сегодня Великобритания обладает третьими по величине пенсионными активами в мире, и третью всех пенсионных активов Европы[8].

В Соединенных Штатах проблема пирамиды социального страхования получила название – «пенсионного цунами»[9]. Оно связано с более ярко выраженными особенностями американской демографии: Doomsday, по мнению исследователей, должен наступить с достижением пенсионного пика поколением бэби-бумеров[1]. В течение следующих двух десятилетий около 78 млн. человек, родившихся в период бэби-бума, достигнут пенсионного возраста и получат право на выплаты по Социальному страхованию и Медикэр[10]. И это не считая собственно демографической проблемы, остроту которой демонстрирует количество американских работников приходящихся на одного пенсионера в 1959-м г. их было 16, в 2010-м - 3,3;. к 2025-му на каждого пенсионера будут приходиться всего 2 работающих американца.

Существование этой пирамиды не было секретом: Уже в конце 1990-х гг. в книге П. Уэллес «Демографическая  катастрофа» будет звучать предупреждение о грядущем катаклизме[11]. В 2004 г. на слушаниях в бюджетном комитете А. Гринспен заявит: «Как нация мы возможно уже пообещали будущим поколениям пенсионеров то, что мы не в состоянии будем выполнить»[12]. «Я отчаянно пытался объяснить людям значение этого, для нашей страны, наших детей и наших внуков», - говорил Генеральный контролер (главный бухгалтер) американского правительства Д. Уокер[13]. А П. Петерсон комерцсекретарь в правительстве Р. Никсона даже написал книгу «Как Демократическая и Республиканская партии банкротят наше будущее». По мнению Дж. Сакса: «Хроническая нехватка семейных и государственных сбережений…, означает неминуемый пенсионный кризис для поколения американцев, родившихся во второй половине 1940-х-начале 1960-х гг.»[14].

В 2011 г. Р. Нови-Маркс из Чикагского Университета и Д. Раух из северо-западной Школы Управления Келлогга подсчитав общую пенсионную задолженность для всех 50 штатов пришли к выводу, что большинство из них окончательно сломлены и находятся на грани банкротства[15].

В поиске выхода из «пенсионного тупика» американцы так же, как и англичане пошли по чилийскому пути создания частных пенсионных фондов[2]. И сегодня США принадлежит более половины всех пенсионных активов мира, стоимость которых оценивается в 22 трлн. евро[18]. Однако как показала практика и «чилийская система» не является панацей:

В США сделать достаточные пенсионные накопления к 2012 г., по данным агентства Bloomberg, смогли всего около 14% работающих. При этом большая часть средств частных пенсионных фондов пошла на строительство тех же самых фондовых и финансовых пирамид. Если в 1980 г. только 23% пенсионных денег было вложено в фондовый рынок, то к 2008 г.  этот показатель вырос до 60%[19]. Рухнут рынки, рухнут и пенсии. Показательным примером в этом отношении стал кризис 2008 г., когда частные пенсионные фонды США показали отрицательную доходность на уровне - 26%[20]. В целом мировой пенсионный рынок сократился во время кризиса на 15% по сравнению с 2007 г.[21].

Некоторые корпоративные фонды оказались еще в худшей ситуации. Например, обязательства одной из крупнейших корпораций мира Дженерал Моторс  (GM) перед пенсионерами в 2008 г. более, чем в два раза превысили рыночную стоимость самой компании. Если бы не десятки миллиардов долларов государственной помощи, более полумиллиона пенсионеров, имевших корпоративную страховку GM, потеряли бы ее полностью[3].

Проблема заключается в том, любая пенсионная система может существовать только при растущей экономике, если рост прекращается или тем более начинается спад, никакая пенсионная система не сможет обеспечить выплату пенсий ни частная, ни государственная.

И этот спад экономики уже начался. Об этом свидетельствуют попытки повышения пенсионного возраста в Европе, которые призваны снизить нагрузку на государственные бюджеты, одновременно для обеспечения экономического роста в Европу, по мнению европейских экономистов, необходимо влить «свежей крови» в лице 20 млн. мигрантов, и это на фоне того, что в самой Европе безработица и особенно среди молодежи достигает рекордных высот. Ее уровень в среднем по ЕС к 2012 г. вырос до 10%, а среди молодежи — до 22%[4].

* * * * *

* * * * *

* * * * *