Первые, наиболее яркие и живые исследования, посвященные истории Русской революции, сделали ее непосредственные участники и наблюдатели, оставившие последующим поколениям огромное количество ценного фактического и аналитического материала. Однако, как признавал видный историк, современник событий ген. Н. Головин, приближение к истине в этих исследованиях было «сильно затруднено близостью произошедших событий»[1]. «Для истории революции в строгом смысле слова время настанет нескоро», - отмечал один из ее лидеров, историк П. Милюков[2].
С тех пор прошло 100 лет, сменилось 3-4 активных поколения и даже политический строй. Удаление на такое расстояние дает возможность взглянуть на историю тех лет с более объективной стороны. Правда теперь исследователи имеют дело не с живой жизнью, а лишь с сухими историческими артефактами, разложенными по пыльным полкам архивов и библиотек, которые каждый толкователь истории трактует в зависимости от своих способностей, предпочтений и интересов. При этом последние зачастую напрямую зависят от доминирующих политических, идеологических или материальных сил. Это создает широкое поле возможностей для различных, зачастую прямо противоположных и непримиримых интерпретаций истории. Но как же свести предвзятость к минимуму?
Проблема осложняется тем, что абсолютной истины не существует, для каждого народа, класса и даже человека она своя. Мало того истины могут меняться со временем, сегодня правы одни, а завтра другие, в результате нередко видимые факты, часто противоречат истине. Как тут быть, как свести эти разрозненные и нередко антагонистические истины к единому знаменателю?
И здесь на помощь приходят объективные законы развития, которые выстраивают все эти субъективные истины в единый порядок вещей, не смотря, на то правы они или нет. Поэтому для понимания истории основным вопросом является изучение не столько самих фактов, сколько законов, которым они подчиняются. В данном случае, по аналогии с определением Менделеева для химии, можно сформулировать основной постулат для естественнонаучного исторического исследования: «Без понимания взаимодействия сил, приводящих ее в движение, история является лишь описательным источником знания»[1].
Такой подход воскрешает давний спор идеалистов и реалистов истории, наглядным примером, которого может являться дискуссия 1898-1902 гг. между Г. Беловым и П. Бартом. «Немыслимо приписывать человеческому развитию неизменные законы…, - утверждал Белов, - Кто становится под знаком социального идеала и идеала вообще, тот будет протестовать против парализующей идеи о закономерном развитии»[3]. «Как историки мы можем не останавливаться на вопросе о значении закона причинности», «естественнонаучная точка зрения в истории обуславливает настоящее опошление исторического исследования»[4].
Против подобного подхода восставал И. Кант, который утверждал, что каждая наука основана на той фундаментальной истинности, что «нет в мире пустоты и нет перерывов, нет необусловленного и случайного». «И раз историческое описание допускает перерывы причинной цепи…, - разъяснял П. Барт, - то этот метод одинаков с приемами искусства». Как следствие, «обыкновенное историческое описание вовсе не является наукой в строгом смысле»[5]. «Лучше назвать ту историю, которую имеет в виду Белов и которую дает большая часть исторических произведений «описательной историей»», - утверждал Барт. Той историей, которая брала свое начало из сказок, мифов и легенд Древней Греции, и какой во многом и осталась. В противовес ей Гербарт ставил аналитическое и синтетическое, или «естественнонаучное понимание истории»[6]. «Для мышления всегда будет недостаточно истории, как описания…, - дополнял Барт, - Кто мыслит, тот хочет усмотреть постоянное… в потоке явлений…, нужны не только недолговечные факты, но и общие всегда справедливые положения, с помощью которых из настоящего можно сделать выводы насчет будущего»[7].
Естественнонаучный подход к изучению истории данного общества требует знания его предыстории, особенностей сил и законов, двигающих его развитием. И именно их исследованию посвящена книга автора «Капитал Российской империи» - это своеобразная Азбука русской истории, экономики, политики… Без нее понимание событий российской истории ХХ века невозможно. Для тех, кто профессионально или достаточно серьезно занимается данными вопросами, больший интерес будет представлять 2-е издание: «Капитал Российской империи 2», исправленное, но главное значительно более расширенное и углубленное.
Настоящая серия продолжает тенденции развития России в 1917 -1922 г., но на этот раз она посвящена исследованию внешнего проявления существовавших закономерностей. Она ставит целью не поиск правых и виноватых, а просвещение по наиболее сложным периодам истории. Актуальность этого пути наглядно передавал Б. Чичерин: «В то время как нужно было соединить все силы в интересах русского просвещения, все распалось вследствие нетерпимости одного лица, которое не хотело допускать иных взглядов, кроме своих собственных, притом крайне односторонних и шатких, способных не менее славянофильства напустить туман на малообразованное общество. И это лицо в силу своего таланта и умения, одно осталось торжествующим, беспрепятственно проповедуя сперва пустословный либерализм, а затем самую крайнюю реакцию… Это явление убедило меня, что вообще журналистика имеет смысл и может принести пользу только там, где существует серьезная литература, которая служит ей основанием, пищей и сдержкой. У нас научная литература совершенно отсутствовала, а потому о политических, исторических и философских вопросах можно было болтать все, что угодно… Теперь в России книг уже никто не читает… писать ученые книги в России в настоящее время - труд весьма неблагодарный, требующий значительной доли самоотвержения… привычка довольствоваться легкой журнальной болтовней делает несносным всякое напряжение мыслей, даже всякое умственное внимание. Число серьезных чтецов все более и более уменьшается. Я давно говорю, что образованный человек в России скоро станет ископаемым животным…»[8].
Нет, эти строки, как это может показаться, написаны не сегодня, а более века назад. Но несмотря на то, что с тех пор образование, даже высшее и академическое, получило самое широкое распространение, ситуация почти не изменилась... И дело здесь не только в умственной лени, но и в том историческом вакууме, который возник после падения идеологических истин. В отсутствии строгой научной мысли, он быстро заполнился потоком новых различных идеологических, религиозных, национальных и прочих абсолютных истин, или попытками «творческого осмысления истории»…
Основная причина этого явления кроется в том, что серьезный научный подход, особенно в России, действительно требует самоотвержения. Причем порой до такой степени, что если бы достаточно многие пошли этим путем, человеческий род наверно бы уже прекратился. Человечество спасает только то, что люди живут интересами, используя знания лишь для их удовлетворения, поэтому знания всегда играют к интересам подчиненную роль. Однако, не сдерживаемые знаниями интересы, ведут к накоплению лжи и радикализованного догматизма, заводя общество в смертельный тупик...
***
Более развернутую информацию по книге, включая базы данных, указатель имен и т.п., читатель сможет найти на сайте автора: Galin.biz . Там же читатель может задать вопросы автору, ознакомиться с его новыми и прошлыми книгами, оставить свое мнение, принять участие в обсуждении «горячих тем» и в исследованиях автора, а так же найти много другой полезной информации…
[1] Перефразируя Менделеева: «Без понятия о массах, действующих друг на друга, химия была бы лишь описательным знанием. Но что такое масса или количество вещества — по самому своему существу — того, сколько я понимаю, не знают еще вовсе». (Менделеев Д.И. «Попытка химического понимания мирового эфира» - СПб.: тип. М. П. Фроловой, 1905, стр. 5—40.)
[1] Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 15.
[2] Милюков П.Н. История..., с. 3.
[3] Критика Г. Белова на книгу К. Лампрехта «История германского народа». 1898 г. (Барт П..., с.61.)
[4] Критика Г. Белова на книгу К. Лампрехта «История германского народа». 1898 г. (Барт П…, с.84.)
[5] Барт П…, с.65, 64.
[6] Барт П..., с.71, 74.
[7] Барт П..., с.72.
[8] Чичерин Б.Н. Воспоминания (1904 г.)– М.: АСТ, Мн.: Харвест, 2001. -336 с., с. 333-334.