На руинах империй

   

В день заключения мира мы так перекроим карту Европы, что опасность войны будет устранена.

В. Маклаков [1]

 

Более тысячи лет дух великих мировых религий боролся за распространение идеи всеобщего братства, но племенная, религиозная и расовая вражда «довольно успешно» препятствуют распространению тех благородных побуждений, которые сделали бы каждого из нас другом всего человечества.

Г. Уэллс [2]

 

Наконец, отмечал У. Черчилль «множе­ство препятствий и пошлостей убрано с дороги, и мы можем подойти к центральным проблемам, к расовым и территори­альным вопросам, к вопросу о европейском равновесии и создании мирового правительства. От того или иного разрешения этих вопросов зависит будущее, и нет на Земле ни одной хижины… обитатели которой не могли бы в один прекрас­ный день испытать на себе все последствия данного разре­шения их, и притом в очень неприятной для них форме»[3].

В Европе слова У. Черчилля относились к пункту вильсоновской программы провозглашавший право наций на самоопределение. В соответствии с этим принципом границы новых государств «должны определяться сообразно нуждам всех заинтересованных народов», что «успокоит малые нации, ко­торые сейчас находятся в состоянии крайнего возбуждения»[4]. В. Вильсон настаивал, основой мира «должно быть право каждой отдельной нации самой решать свою судьбу без вмешательства сильного внешнего врага»[5].

Настораживало уже то, что перспективы практической реализации этого принципа с самого начала вызывали сомнения даже среди ближайших сотрудников Вильсона. Так, госсекретарь Р. Лансинг записывал в дневнике: «Когда президент гово­рит о самоопределении, что, собственно, он имеет в виду? Имеет ли он в виду расу, определенную территорию, сложив­шееся сообщество? Это смешение всего... Это породит на­дежды, которые никогда не смогут реализоваться». «Эта фраза начинена динамитом. Она возбуждает надежды, которые никогда не будут реализованы. Я боюсь, что эта фраза будет стоить многих тысяч жизней»[6].

Между тем, перед раздираемыми противоречиями вершителями судеб европейских народов лежали осколки трех Великих империй, Российской, Австро-Венгерской и Германской, и с ними необходимо было, что-то делать.

На первый взгляд самым простым было решение российского вопроса. Официальный американский комментарий к «14 пунктам» гласил: Брест-Литовский договор должен быть отменен, как «явно мошеннический»[7]. Он требовал эвакуации немецких войск со «всей русской территории и такое урегулирова­ние всех затрагивающих Россию вопросов, которое обеспечит са­мое полное и свободное сотрудничество других наций мира в пре­доставлении ей беспрепятственной и ничем не стесненной воз­можности принять независимое решение относительно ее собственного политического развития и ее национальной политики, и гарантирует ей радушный прием в сообщество свободных наций при том образе правления, который она сама для себя изберет; но не только прием, а и всяческую поддержку во всем, в чем она нуждается и чего она сама себе желает. Отношение к России в грядущие месяцы со стороны сестер-наций послужит лучшей проверкой их доброй воли и понимания ими ее нужд, кото­рые отличаются от собственных интересов этих наций, — про­веркой их разумной и бескорыстной симпатии»[8].

Однако тут же Хауз потребовал признать «де-факто правительства, представляющие финнов, эстонцев, литовцев и украинцев…», т.е. тем самым фактически ратифицировать тот самый «мошеннический» Брест-Литовский договор, в результате которого эти страны появились на свет. Хауз объяснял свое решение двумя обстоя­тельствами: территориальными противоречиями между вновь возникшими странами и угрозой распространения большевистской революции[9]. Одновременно Хауз указывал, что: «необходимо всемерно поощрять федератив­ные отношения между этими новыми государствами... Необхо­димо также предусмотреть для Великороссии возможность федеративного объединения с этими государствами»[10]. Таким образом, Хауз пытался угодить всем сторонам одновременно? [1]

Большевики не имели ничего против образования свободной Польши и Финляндии, и сами стимулировали этот процесс. Что же касается прибалтийских стран и особенно Украины, вопрос становился принципиальным. Эти территории являлись жизненно важными для России, они обеспечивали выход к морям, через них осуществлялся прямой контакт с Европой. А Украина являлась еще и основным поставщиком товарного хлеба в России. Людендорф отмечал, что в большевиках: «чувствовал­ся и национализм, так как они считали отделение Курляндии, Литвы и Польши, несмотря на все права на самоопределение, враждебным мероприятием против России»[11].

При создании прибалтийских государств немецкими оккупационными войсками, мнения местного населения никто особо не спрашивал. Генерал Кюльман отказался проводить среди прибалтов референдум. Под давлением большевиков, что бы обеспечить легитимность своих ставленников, немцы были вынуждены провести «свободные выборы». Правда, для победы на них германских протеже, немцам пришлось устроить массовый террор против инакомыслящих. Командующий немецкими войсками генерал Людендорф позже, очевидно базируясь на собственном опыте в Прибалтике писал, что принцип права наций на самоопределение «подкупал своей простотой, но решить эту проблему без насилия невозможно…»[12]. Методы и цели «подлинного выражения народного мнения» российских окраин в июне 1918 г. обосновал глава отдела торговли германского МИДа на Украине: «Репрессировать все прорусское, унич­тожить федералистские тенденции»[13]. За шесть дней до подписания перемирия в Компьене Министерство иностранных дел Германии выпустило меморандум: «Программа нашей восточной политики» в котором указывалось: «Наша восточная политика должна быть направлена на децентрализацию России с помощью манипуляции национальным принципом»[14]. Речь в первую очередь шла об Украине и Прибалтике.

После эвакуации немецких войск со стороны прибалтийских буржуазных националистов, при молчаливом согласии стран Антанты, террор приобрел еще больший размах. В декабре 1918 г. в гавани Мемеля, Либавы, Риги и Ревеля вошли английские крейсера. Англичане привезли с собой финских добровольцев и заручились поддержкой германского военного комиссара, для борьбы против русской армии. Англичане платили, а немцы поставляли ландскнехтов[15]. В то же время член американской военной миссии в Прибалтике Г. Смит докладывал в Госдеп: «правительство Латвии исключительно слабо и не имеет полномочий от латышского народа. Оно было бы немедленно сброшено в случае народных выборов. Это самозваное правительство»[16].

На помощь правым националистам поспешила Антанта, начав интервенцию против Советской России. В итоге, по словам У. Черчилля: «интервенция дала… практический ре­зультат… Финляндия, Эстония, Латвия, Литва и, глав­ным образом, Польша могли в течение 1919 г. организовы­ваться в цивилизованные государства и создать сильные патриотически-настроенные армии[2]. К концу 1920 г. «санитарный кордон» из живых национальных организа­ций, сильных и здоровых, который охраняет Европу от боль­шевистской заразы...»[17].

Однако речь шла не столько о большевиках, сколько о реализации вековой британской мечты – изоляции России от европейских морей и вообще от Европы. Это был принципиальный вопрос большой политики британской империи: Пальмерстон еще в середине XIX в. сколачивал европейскую коалицию против России: «Мой идеал результатов войны, - писал премьер-министр Англии Пальмерстон, - заключается в следующем. Аланды и Финляндия возвращены Швеции; ряд германских провинций России на Балтийском море передан Пруссии; независимая Польша вновь становится барьером между Германией и Россией; Молдавия, Валахия и устье Дуная переданы Австрии... Крым и Грузия присоединены к Турции, Черкесия — либо независима, либо находится под суверенитетом Турции»[18].

В начале ХХ в. меморандум английского министерства иностранных дел указывал, что создание малых пограничных государств «оказалось бы эффективным барьером против русского преобладания в Европе»[19]. Ллойд Джордж ссылаясь на мнение лорда Биконсфильда (Дизраэли), в свою очередь заявлял: «традиции и жизненные интересы Англии требуют разрушения Российской империи»[20].

Естественно, что У. Черчилль не собирался отдавать Прибалтику не только большевикам, но ни какой другой российской власти ни монархической, ни демократической. Англия и Франция вынудили признать государственную независимость Прибалтики даже собственные «белогвардейские» правительства России. Э. Айронсайд заявлял главе русского Северного правительства Миллеру: «союзники никогда не согла­сятся на включение этих народов в состав любой бу­дущей Российской империи»[21]. Ллойд Джордж в мае 1919 г. утверждал: «необходимо заставить все белые партии признать границы, установленные Лигой Наций, и оказывать помощь только в обмен на согласие признать независимость Прибалтики»[22].

О искусственном характере возникновения и антироссийской направленности вновь созданных государств и прежде всего прибалтийских стран говорит, то что страны Антанты и США дали им прозвище «лимитрофов»[3]. Н. Устрялов назвал прибалтийские страны «колючей проволкой» г. Клемансо[23]. Даже само создание этих государств являлось актом агрессии против России, о чем говорит, например, выступление маршала Фоша на конференции: «Необходимо создать… базу на восточной стороне, состоящую из цепи независимых государств – финнов, эстонцев, поляков, чехов греков. Создание такой базы позволит союзникам навязать свои требованиябольшевикам»[24]. Фош знал о чем говорил, об этом свидетельствуют хотя бы слова известного экономиста Л. Кафенгауза: с созданием независимых прибалтийских государств «Балтийское окно в Европу закрывается перед нами отныне наглухо…»[25]. Через Прибалтику до 1914 г. шла почти треть экспорта российской империи и две трети импорта.

Решению украинского вопроса должна была способствовать поддержанная Антантой агрессия Польши против России. И это не смотря на то, что Польша уже получила Восточ­ную Галицию, которая согласно официальным американским комментариям к «14 пунктам» была «в значительной мере украинская (или русинская) и по праву к Польше не относится. Кроме того, имеется несколько сот тысяч украинцев вдоль северной и северо-восточной границ Венгрии и в некоторых частях Буковины (которая принадлежала Австрии)»[26]. В комментариях прямо указывалась, что «На востоке Польша не должна получать никаких земель, где преобладают литовцы или украинцы»[27].

Тем не менее, польская интервенция против России, стоившая многих сотен тысяч жизней, при массированной государственной поддержке Франции, США и лично У. Черчилля началась. В «войне с Советской Россией ее (Польши) войска едва избежали поражения, - отмечает Д. Киган, - Их случайный и неожиданный успех хотя и был явным национальным триумфом, но перегрузил молодую страну множеством представителей национальных меньшинств, в основном украинцев, что уменьшило пропорцию польского населения до 60% от общей численности»[28]. При этом польский представитель Дмовский выступал категорически против предоставления автономии украинцам, литовцам, белорусам[4]. Он утверждал: «Украинское государство представляет из собой лишь организованную анархию… Ни Литву ни Украину нельзя считать нацией»[29].

 



[1] Чуть позже, в июле 1919 г. Хауз выступит за полный распад России, поскольку, по его мнению, Россия «Слишком велика и однородна для безопасности мира».

[2] Советская Россия находясь в блокаде и борясь с интервенцией была бессильна в еще большей мере, чем даже побежденная Германия. Она признала независимость Прибалтики подчинившись диктату Антанты. Мало того, пользуясь слабостью России новые «цивилизованные государства» навязали ей свои «миниверсальские» договора, включающие территориальные уступки, компенсации в золоте и т.д.

[3] Лимитрофы (limitrophe) – пограничные области Римской империи, которые должны были содержать войска, стоявшие на границе.  

[4] Польша - «защитница европейской демократии» по У. Черчиллю, начала ассимилирование восточных славян с обращения их из православия в католицизм. В Восточной Польше были разрушены или переданы ка­толикам сотни православных храмов, священники репрессировались. (Шубарт В…, с. 225, прим.) Для укрощения строптивых белоруссов и украинцев были созданы специальные концлагеря. Но ни одного даже шепота возмущения Великих демократий на это не последовало.



[1] Речь В.А. Маклакова на банкете Государственной Думы 16 мая 1916 г. в честь прибытия  министр юстиции Франции Вивиани и заместитель министра военного снабжения -известный социалист Альбер Тома. (Уткин А. И. Забытая трагедия…, с. 231.)

[2] Уэллс Г. Д..., с. 263

[3] Черчилль У…, с. 216.

[4] Хауз-Вильсону, 11 ноября 1918 г. (Хауз..., т.2, с. 504)

[5] Хауз…, т.1, с. 559.

[6] Moynihan D.P. Pandemonium: Ethnicity in International Politics. New York: Oxford University Press, 1993, p.83. (Уткин А.И. Месть за победу…, с 132-133; Унижение России..., с. 258).

[7] Официальный американский комментарий к «14 пунктам», октябрь 1918 г. (Хауз..., т.2, с. 474)

[8] Официальный американский комментарий к «14 пунктам», октябрь 1918 г. (Хауз..., т.2, с. 474)

[9] Официальный американский комментарий к «14 пунктам», октябрь 1918 г. (Хауз..., т.2, с. 472-473)

[10] Официальный американский комментарий к «14 пунктам», октябрь 1918 г. (Хауз..., т.2, с. 473)

[11] Людендорф Э.…, с. 558

[12] Людендорф Э.…, с. 360

[13] Fischer F…, p. 544 (Уткин А.И.. с. 551-552)

[14] Mayer A. Politics and Diplomacy of Peace making, N.Y., 1967, p. 229-230, 245-246. (Уткин А.И. Унижение России…, с. 301.)

[15] Sen A.E. The Emergence of Modern Lithuania. N.Y., 1959, p. 77. (Уткин А. И. Унижение России…, с. 351)

[16] Крысин М.Ю. Прибалтика между Сталиным и Гитлером. – М.: Вече, 2004. – 464 с., с. 16.

[17] Черчилль У…, с. 330.

[18] Пальмерстон - Дж. Эбер­дину7(19).03.1854. Тhe Later correspondence of lord G. Russell. L. 1876. Vol. II. P. 160-161. (Хрестоматия…, с. 285.)

[19] Трухановский В.Г…, с.171.

[20] Егоров А. И.., с. 42.

[21] Айронсайд Э... (Голдин В.И.. с. 306.)

[22] Штейн Б.Е., Русский вопрос на Парижской мирной конференции 1918-1920, М, 1949, с. 243

[23] Устрялов Н…, с. 57.

[24] Фош выступление на Версальской конференции 25 февраля 1919 г.; FRUS. Paris Peace Conference. Vol. IV, p. 123; Штейн Б.Е. Буржуазные фальсификаторы истории (1919-1939). М., 1951, с. 25. (Молодяков В.Э…, с. 33).

[25] Кафенгауз Л.Б…, с. 652.

[26] Официальный американский комментарий к «14 пунктам», октябрь 1918 г. (Хауз..., т.2, с. 478)

[27] Официальный американский комментарий к «14 пунктам», октябрь 1918 г. (Хауз..., т.2, с. 480)

[28] Киган Д…, с. 556.

[29] Wilson W. The Papers of Woodrow Wilson (Link A. e.a. eds). V. LIV. Prinston: Prinston University Press, p. 300-327. (Уткин А.И. Унижение России…, с. 367)

.

Подписаться
Если Вы хоте всегда быть в курсе новостей и авторской деятельности В. Галина, оставьте свои координаты и Вам автоматически будут рассылаться уведомления о новостях появляющихся на сайте.

Я согласен с условиями Политики Конфиденциальности