На направлении главного удара

- Экономическй фронт

 

Местные бои стратегического значения или Долги против Кредитов

 

В 1929 г. в СССР началась индустриализация, которая требовала огромных средств и прежде всего в валюте для закупки заводов, оборудования, техники, технологий, привлечения иностранных специалистов. Золотовалютных активов для этого в СССР не было, валюту можно было взять только на Западных рынках. Но, как сообщал М. Литвинов, «Благодаря отсутствию нормальных отношений с СШ и наличию к нам претензий мы не имеем доступа к финансовому рынку, т.е. не можем выпускать наших обязательств...».

Положение СССР на американском финансовом рынке рисуют донесения советских торговых представителей в США: «Единственный банк, с которым мы работаем, это «Чейз бэнк»,.. причем почти все так называе­мые кредиты были обеспечены либо нашими депозитами, либо нашими това­рами. В январе 1928 г. банк согласился оперировать с 9%[1] железнодорожными облигациями Госбанка СССР, но 2 февраля 1928 г. последовало заявление госсекретаря Келлога, что госдепартамент США возражает против финансовых соглашений, которые связаны  с распространением советских облигаций в Америке или предоставлением кредитов, усиливающих советский режим…»[1]. «Одновременно госдепартамент опубликовал письмо страховой компании «Нью-Йорк лайф иншуренс К», в котором эта компания протестовала против распростране­ния советского железнодорожного займа, так как является владельцем облигаций цар­ского железнодорожного займа (на 20 млн. долл.), не признанного советским правительством…»[2].

СССР мог оплачивать свои покупки в США, только за счет привлечения фирменных кредитов, которые обходились в несколько раз дороже, чем банковские. Только за первый год пятилетки сумма фирменных кредитов выросла почти в три раза:

 

Американские кредиты СССР, млн. долл.[3]

 

1928/29

1929/30

Кредиты

54,8

94,4

Из них фирменные

22,5

62,9

Торговый оборот

90,7

158,8

Кредиты/оборот, %

60,4

59,4

 

«Средняя стоимость фирменного кредита, по данным Амторга равнялась 39% годовых, иногда доходя даже до 53%». Амторг в этой связи запрашивал Кремль: «Мы полностью понимаем, конечно, насколько возможность фирменного кредито­вания важна в настоящий момент. Однако колоссальность этих цифр заставля­ет поставить с полной определенностью вопрос о том, каков допустимый мак­симальный предел стоимости кредита»? «Амторг оценивал среднегодовое количество советских векселей на черной бирже США в 1929/30 гг. 12-15 млн. долл., под 18 - 36% годовых и в среднем за год - около 25%... При этом, прибыль «Caterpillar Tractor», «Сhicago Pneumatics» по советским заказам превышает 40%, тогда как по другим - 20 - 25%». «Что же касается качества поставляемого нам оборудования и добросовестности наших поставщиков по отношению к нам, то дело и здесь далеко неудовлетво­рительно», - сообщали представители Амторга[4].

 

Формальные претензии США к СССР, препятствовавшие расширению банковского кредитования, сводились к долгам царского и Временного правительств, а так же национализированной американской собственности. По акту конгресса САСШ от 24 апреля 1917 г. Временному правительству России был предоставлен кредит в размере 450 млн. долл. Фак­тический отпуск кредитов шел с 6 июля - по 20 ноября 1917 г. выбранная сумма кредита, составила 187 729 750 долл. Задолженность царского правительства американским банкам составляла 86 млн. долл., кроме этого американцы владели царскими государственными облигациями на 11 млн. долл. Претензии за национализированную большевиками собственность оценивались согласно книжке Оля в размере 60,5 млн. долл.[5]. Таким образом, общий пассив составлял - 345 млн. долл. Вместе с процентами за 15 лет это могло составить свыше 500 млн. долл...[6].

Контрпретензии советской стороны включали оставшиеся в Америке после Октября принадлежащие предыдущим правительствам России денежные сумы и материальное имущество в размере - 143 млн. долл., а с учетом инфляции, в период ликвидации имущества, - 161 млн. долл. (не считая реквизированных американцами флотилий Старка, Доброфлота и т.д.)…[7]. Кроме этого контрпретензии включали потери от интервенции, 25 мая 1926 г. они были определены в 1 630  млн. золотых рублей[8]. (В долларовом выражении - примерно в два раза больше, чем все претензии США). И это не считая миллионов погибших и десятков миллионов обреченных на нищету и лишения, из-за разорения страны вследствие субсидированной США интервенции и блокады.

Соединенные Штаты требовали безусловного возврата долгов, а так же компенсаций за национализированную собственность. К 1930 г. США оставались практически единственной страной, с которой Советский Союз так и не смог урегулировать вопроса о долгах прежних правительств. Притом, что доля долга США в совокупных внешних обязательствах России, включая национализированный иностранный капитал, составляла всего около 3% (0,5 млрд).

 

Внешние обязательства России на 7 ноября 1917 г., млрд. золотых рублей.

 

 

В свою очередь к середине 1921 г. общий военный долг европейских стран С. Штатам достиг, по словам М. Павловича, «сказочной цифры» 10.141.000.000 долларов. Доля России, в общем долге, составляла менее 2% (0,2 млрд).

 

Распределение военного долга европейских стран США, млрд. долл.[9]

 

 

Требуя безусловного возврата долгов, США одновременно категорически отказывались признавать свои обязательства перед СССР, поскольку СССР … не был признан США. Характерен в данном случае пример с Доброфлотом: в апреле 1929 г. специальный суд отклонил иск Доброфлота о возмещении стоимости судов, которые были реквизированы морским ведомством США во время интервенции в Россию. Отклонение иска обосновывалось тем, что США не признали СССР и поэтому истец не имеет право предъявлять иск[10].

 

Советское правительство неоднократно демонстрировало свою готовность к решению проблемы долгов, например, на XVI съезде ВКП(б) в 1930 г. И. Сталин заявлял: «американское правительство ставит условием восстановления отношений с нами признание займа, заключенного Керенским, и готово благожелательно рассмотреть наши контрпретензии. Такая постановка вопроса при прямых переговорах не создала бы затруднений»[11]. Свое завуалированное предложение Сталин повторит спустя полгода в интервью с Дюранти[12]. Кроме этого «в частных разговорах с различными американскими сенаторами и… туристами, - мы, по словам М. Литвинова, - изъявляли всегда готовность к обсуждению претензий после восстановления отношений»[13]. Позицию американского правительства по данному вопросу отражало сообщение дипагента СССР в США Б. Сквирского: «на вопросы представителей прессы госдепартамент, в лице Келлога, отрицал, что совпра делало когда-либо предложение платить долги; он указал, что правительство не собирается признавать СССР, и потому уклонился от обсуждения препятствий к признанию...»[14].

Тем не менее, обсуждение проблемы русских долгов среди американских сенаторов носило довольно бурный характер: Сенатор Баркли в 1930 г. заявлял, «что заем Керенскому был дан, как заем революцион­ному правительству, представляющему собой первый шаг к нынешнему режи­му, вследствие чего этот долг, по его мнению, мог бы быть признан советским правительством…». Что касается советских контрпретензий, то сенатор Уиллер утверждал, что если Советы будут настаивать на них, то, «по его мнению, вряд ли добь(ют)ся признания», сенатор Беркли, в свою очередь «подал мысль, что претензии и контрпретензии, воз­можно, уравновешивают друг друга...»[15]. В 1932 г. уже даже «республиканский сенатор Брукхарт  доказывал необходимость признания СССР. Он заявил, что американские долги СССР за убытки, причиненные интервенцией в Сибири, превышают русские долги САСШ...»[16].

 

Казалось приход к власти Ф. Рузвельта и признание СССР приведет к урегулированию проблем. М. Литвинов в 1933 г. докладывал: «Из моих многократных бесед с Рузвельтом я вынес впечатление, что в случае урегулирования вопроса о долгах и при отсутствии инцидентов с американцами в Союзе у нас могли бы установиться с Рузвельтом весьма дружественные отношения. Общественное мнение тоже сейчас этому благоприятствует»[17].

Не смотря на то, что баланс претензий и контрпретензий складывался в пользу СССР, ради восстановления отношений Советское правительство пошло на беспрецедентный шаг: оно впервые согласилось на признание военных долгов и на выплату компенсаций за национализированную собственность.

«Усту­пить тут один раз и создать прецедент, значило, - отмечает Кремлев, - подвергать себя опасности обвальных претензий многих стран»[18]. По договорам об урегулировании долга с другими странами «мы обязаны возмещать им старые претензии если когда-либо согласимся удовлетворить аналогичные претензии какого либо государства… конфликт совершенно неизбежен», - предупреждал М. Литвинов[19]. Именно поэтому СССР предложил провести погашение американского долга в обмен на займ, поскольку, комментировал М. Литвинов, «не всякое другое государство сможет или захочет представить нам займы на тех же условиях, что и Америка. Претензии, например, Франции, Англии и Германии достигают огромных сумм, а если мы потребуем займов в двойном размере, то получаются колоссальные займы…»[20].

В официальном совместном коммюнике, подписанном Литвиновым и Рузвельтом, говорилось, что Советский Союз «соглашается отказаться от всех и любых претензий, какого бы то ни было характера, вытекающих из деятельности вооруженных сил Соединенных Штатов в Сибири, или содействия вооруженным силам в Сибири…, и рассматривать подобные претензии, как окончательно урегулированные и разрешенные настоящим соглашением»[21]. Одновременно Советская сторона заявила, что «уплатит правительству Соединенных Штатов в качестве взноса за счет долга Керенского или прочего сумму не ниже 75 млн. долларов в форме процента сверх обычной процентной нормы на заем, предоставленный СССР правительством США или его гражданами». Президент ответил, «что он с уверенностью считает, что сможет убедить конгресс согласиться на сумму в 150 млн. долл...»[22].

Практические шаги по решению проблемы долгов американская сторона возложила на только, что назначенного первого посла США в СССР У. Буллита, который 15 лет назад выступал перед В. Вильсоном за признание СССР. По приезде в Москву У. Буллит был искренен в своих симпатиях к СССР, полон оптимизма и самых радужных надежд на установление дружеских советско-американских отношений.

Ничего не предвещало беды. Так, на одной из первых встреч с советскими дипломатами состоявшейся в конце 1933 г. американский посол, указывая на гитлеровцев, говорил: «Эти люди сошли с ума во всех отношениях и самым большим их безумием в политической области являются их планы договориться с Японией и Польшей против СССР»… «Потом он горячо стал говорить о том, что Рузвельт искренне хочет помочь СССР, что Рузвельт не является сторонником старого порядка и что он так же, как сам Буллит, полагает, что САСШ заинтересованы в том, чтобы помочь нашему «эксперименту», что Америка теперь ищет новых путей, что если они не будут иметь успеха, а наш «эксперимент» будет иметь успех, то Америка будет учиться у СССР»[23]. Описывая свой прием в Москве в 1933 г. Буллит приводил ответные слова Сталина обращенные к нему: «Я хочу, чтобы вы поняли: в любое время, днем и ночью, если пожелаете встретиться со мной, дайте знать - я приму вас тотчас же». Буллит докладывал: «Этот жест с его стороны был необычаен: до этого он вообще отказывался принимать каких-либо послов»[24].

 

* * * * * *

* * * * * *

* * * * * *

 

 

Торговая война или экспорт против импорта

                                                                                                             

Санкции, будь они экономические или иные, вещь опасная. Экономическая блокада сама по себе является уже актом войны... Идея экономической санкции является разновидностью империализма...

Сенатор Бора[25]

 

В 1909-1913 гг. Россия была крупнейшим поставщиком хлеба на мировой рынок, ее доля в среднегодовом мировом производстве четырех главных хлебов достигала 31%, а в мировом экспорте 37%. Кроме этого Россия вывозила на мировой рынок живой скот, птицу, мясо, масло, тысячи вагонов яиц и другие продукты сельского хозяйства, нефть, лес... Россия имела устойчивый положительный торговый баланс.

Первая мировая, интервенция и блокада привели к тому, что традиционные внешние рынки оказались для России потеряны. Так, если, в 1909-1913 гг. Россия в среднем ежегодно экспортировала 11,6 млн. т. всех хлебов, то в 1928-1929 гг. всего - по 0,2 млн. т. и лишь в 1930-1931 гг. – по 5 млн. т.,[26]. Троцкий на XII съезде РКП(б) указывал на того, кто стал наследником этих рынков: «За время войны и революции Америка на 90% завладела нашими прежними рынками сельскохозяйственного сбыта…». Случайно ли США оказались главным инвестором иностранной интервенции в Россию? Инвестиции в «русское наследство» принесли США колоссальные выгоды[27]. Распорядитель американской послевоенной продовольственной помощи Г. Гувер, по словам Д. Ллойд Джорджа, стал «продовольственным царем Европы». Россия же оказалась вытеснена не только с продовольственного, но и с лесного, нефтяного и прочих рынков. Советский Союз так и не смог восстановить показателей внешней торговли, достигнутых царской Россией.

 

Экспорт и внешнеторговый оборот СССР, от России 1913 г. = 100%[28]

 

 Попытки Советской России вернуть рынки натыкались на жесткое сопротивление. Например, едва Россия после интервенции стала восстанавливать свои позиции, как в январе 1924 г., по иску белоэмигрантов братьев Бутаньян против «Опторга» был секвестрирован советский груз в Марселе, что привело к разрыву торговых отношений между странами. Правда спустя несколько месяцев Франция проявила инициативу в восстановлении отношений. Французский посол в Вашингтоне Жюссеран сообщал в июне 1924 г. о реакции американского госсекретаря на восстановление торговых отношений между СССР и Францией: Госдеп воспринимал «без удовольствия тот факт, что пришел конец союзу, который существовал между его и нашей страной по поводу России, за что нам были весьма признательны»[29]. Впрочем, отношения продолжали оставаться натянутыми. Так, в 1925 г. аналогичный иск в Верховный суд Великобритании подал белоэмигрант Герцфельд. Основание — в декабре 1920 г. он заключал соглашение с белогвардейским правлением «Доброфлота»..., ставшего теперь советским и выиграл дело, а затем добился того же во Франции.

 



[1] Ставка почти в 2 раза выше среднерыночной. 



[1] Советско-американские отношения…, с. 765.

[2] Советско-американские отношения..., с. 472.

[3] Советско-американские отношения..., с. 473.

[4] Б.Е. Сквирский - М.М. Литвинову о советско-американских торговых и кредитных отношениях. 1.07.1931. (Советско-американские отношения…, с. 470-476.)

[5] Owen Gail. L., Dollar Diplomacy in Default: The Economics of Russian-American Relations, 1910-1917// The Historical Journal, 1970, Vol. 13, N 2, p. 253; Tuve Jeanette E. , Changing Directions in Russian-American Economic Relations, 1912-1917// Slavic Review, 1972, Vol. 31, N 1, p. 54 «По замечанию Тьюв, невозможно подсчитать точный объем американских инвестиций в России. Она называет цифру в $ 60 миллионов, около 5 % всех иностранных инвестиций в империи.» (см. Tuve, Changing Directions in Russian-American Economic Relations, 1912-1917// Slavic Review, 1972, Vol. 31, N 1, p. 54) (Дэвис Д., Трани Ю. Первая холодная война. Наследие Вудро Вильсона в советско-американских отношениях. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. - 479 с. с. 32).

[6] М.М. Литвинов - Л.М. Кагановичу о вопросах, которые может поднять Ф.Д. Рузвельт в ходе переговоров. 20.10.1933. (АВП РФ. ф.027а, оп. 8, п. 32, д. 83, л. 11-14.) (Советско-американские отношения..., с. 707)

[7] Советско-американские отношения..., с. 745.

[8] Советско-американские отношения…, с. 78.

[9] Павлович М. Вашингтонская конференция и международное положение.

[10] Советско-американские…, сноски 1, 6, с. 746.

[11] И. Сталин политический отчет ЦК XVI съезду ВКП(б) 27.06.1930. (Советско-американские отношения...., с. 708).

[12] Сталин - интервью Дюранти 1.12.1930. (М. Литвинов- Л. Кагановичу 20.10.1933. (Советско-американские отношения...., с. 708)).

[13] М. Литвинов- Л. Кагановичу 20.10.1933. (Советско-американские отношения...., с. 708).

[14] Б.Е. Сквирский - Г.В. Чичерину о текущих контактах с США, 27.10.1927. (АВП РФ. Ф. 04, оп. 3, п. 16, д. 222, л. 21-23.) (Советско-американские отношения…, с. 66-67)

[15] Краткий отчет о беседе заведующего отделом печати НКИД СССР И.Л. Аренса с группой американских сенаторов и ученых 13.08.1930. (Советско-американские отношения..., с. 326.)

[16] Обзор американо-советских отношений составленный в западном отделе НКИД СССР. 28.04.1932. (Советско-американские отношения..., с. 560).

[17] М.М. Литвинов - НКИД СССР. Вашингтон, 17 ноября 1933 г. (ДВП СССР. Т. XVI. Док. 370, С. 658-660) (Советско-американские отношения…, с. 719)

[18] Кремлев С. Путь к пакту…, с. 49-50

[19] М.М. Литвинов - А.А. Трояновскому 7.07.1934 (Советско-американские отношения 1934-1939.., с. 170).

[20] М.М. Литвинов - А.А. Трояновскому 7.07.1934 (Советско-американские отношения 1934-1939.., с. 170).

[21] Совместное коммюнике от 15 ноября 1933 г. (Кремлев С. Путь к пакту…, с. 49-50).

[22] Совместное коммюнике М.М. Литвинова и Ф.Д. Рузвельта о переговорах по финансовым делам. Вашингтон, 15.11.1933. (ДВП СССР. Т.XVI. Док. 361. С. 640) (Советско-американские отношения..., с. 711)

[23] Запись беседы члена Коллегии НКИД СССР Б. С. Стомонякова с послом США в СССР У. К. Буллитом. 13.12.1933. (Авп РФ. ф. 05, оп.13, п. 89, д. 4, л. 54-55.) (Советско-американские отношения..., с. 735-736)

[24] Bullitt to Phillips, January 4, 1934, FRUS: Soviet Union, p. 59-60; Orville H. Bullitt, ed. For the President: Personal and Secret, Boston: Houghton Mifflin Co., 1972, p.  67-69 (Данн Д..., с. 54)

[25] Б.Е. Сквирский - М.М. Литвинову по вопросам признания Советского Союза и пакта Келлога. 12.02.1929 (АВП РФ. Ф. 0129, оп. 12, п. 125, д. 305, л. 12-17.) (Советско-американские отношения..., с. 143-144).

[26] Levin M/ Taking Grain: Soviet Policies of Agricultural Procurements Before the War// Levin M. The Making of the Soviet System. New York, 1985. p.166-167. The Economic Transformation of the Soviet Union/ Ed. By R.W. Davies, M. Harrison, S.G. Wheatcroft. Cambridge University Press, 1994. p. 285 ff. Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933/ Пер. с англ. - М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН),2001.-96 с., с. 58.  См. также: Материалы к пересмотру торгового договора с Германией. Вып. V. Россия. Привоз, вывоз и направление вывоза главнейших сельскохозяйственных продуктов за 1884-1910 гг. Пг., 1915; Сельское хозяйство России в XX веке. М., 1922. Россия на рубеже XIX-XX веков. Материалы научных чтений памяти профессора В.И.Бовыкина. Москва, МГУ им.Ломоносова, 20 января 1999 г. М.6 "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1999. - 352 с., с. 199.

[27] Павлович.М., С. Штаты и Советская Россия.

[28] Построено автором на базе данных: Statistical Yearbook of League of Nations, National Bureau of Economic Research (Cambridge, MA, USA).

[29] Ministere des affaires etrangeres. Archives diplomatiques, Europe-Russie. Dossier 355, p. 73, 74 (Борисов Ю. В. СССР и Франция: 60 лет дипломатических отношений, М., 1984, с. 27).

Подписаться
Если Вы хоте всегда быть в курсе новостей и авторской деятельности В. Галина, оставьте свои координаты и Вам автоматически будут рассылаться уведомления о новостях появляющихся на сайте.

Я согласен с условиями Политики Конфиденциальности