Один из создателей современного глобального мира бывший руководитель Федеральной Резервной системы США А. Гринспен объяснял свою деятельность стремлением к достижению кратчайшего пути к процветанию и богатству народов. Для этого, по мнению сторонников либеральной мысли, достаточно было снять все ограничения с «невидимой руки» рынка, возвращавшей мир к идеям Адама Смита[1].
Главное преимущество глобализации - это возможность достижения максимального, на данном этапе технического развития, общемирового уровня производительности труда, за счет создания массовых рынков сбыта и международного разделения труда. Одновременно, добавляет Гринспен, «процесс глобализации рынков капитала привел к снижению стоимости финансирования и, как следствие, к увеличению мирового объема реального капитала — ключевого фактора роста производительности»[2]. Мало того, «развитие глобальных финансовых рынков значительно подняло эффективность инвестирования мировых накоплений и таким образом внесло косвенный вклад в повышение производительности труда в мире»[3].
Но кроме этого, полагал Гринспен, глобализация способна предупредить повторение Великой Депрессии ставшей одной из основных причин Второй мировой войны. И это не касаясь политических, социальных и других положительных аспектов глобализации, на которые указывает Гринспен, ссылаясь на статью экономиста Б. Эйхенгрина и политолога Д. Леблана. Последние (в 2006 г.) обнаружили «позитивную взаимосвязь [на протяжении 130 лет с 1870 по 2000 гг.] между глобализацией и демократией». По их мнению, «открытость в торговле способствует развитию демократии... Влияние финансовой открытости на демократию не так сильно, однако имеет тот же характер...»[4].
Именно идеи нравственного реформирования двигали и первыми протагонистами глобализации, такими как Р. Кобден, который в 1846 г. заявлял: «Я верю, что материальная выгода будет самым малым из того, что даст человечеству победа этого принципа. Я смотрю дальше; в принципе свободы торговли я вижу силу, которая в нравственном мире будет действовать так же, как закон всемирного тяготения во Вселенной, — сближая людей, устраняя вражду, вызываемую различием рас, религий и языков, соединяя нас узами вечного мира... Я верю, что он изменит облик мира: возникнет система правления, совершенно отличная от той, которая господствует сегодня. Я верю, что желания и мотивы создавать огромные могущественные империи, гигантские армии и огромные флоты — все то, что используется для разрушения жизни и уничтожения плодов труда, — все это отомрет; я верю, что все это перестанет быть необходимым и не будет использоваться, когда человечество станет единой семьей и люди будут свободно обмениваться со своими собратьями плодами своего труда»[5].
«Глобализация, продвижение капитализма на мировые рынки, как и сам капитализм, являются объектами неослабевающей критики со стороны тех, кто видит лишь разрушительный аспект процесса созидательного разрушения. Однако, - констатирует А. Гринспен, - факты говорят о том, что выгоды от глобализации намного превосходят связанные с нею издержки, даже за пределами экономики»[6].
Действительно выгоды глобализации можно подтвердить наглядными и впечатляющими примерами, такими, как взлет Китая, Индии, Бразилии, сюда же можно отнести и страны Восточной Европы и т.п. Не менее яркие положительные примеры продемонстрировали почти все страны мира, которые два последних десятилетия демонстрировали впечатляющий рост благосостояния и личной свободы своего населения.
Что могут ответить на это критики?
Прежде всего, по их мнению, глобализация привела к снижению доходов работников в развитых странах: «сокращение числа рабочих мест в развитых странах из-за роста импорта сказалось на уровне оплаты труда — боязнь потери работы поумерило требования наемных работников», - отмечает сам А. Гринспен[7]. С другой стороны, основные дивиденды от глобализации достались узкой группе мировой олигархии. Так, по мнению автора книги «Доктрина шока» - М. Кляйн, проект глобализации по М. Фридману «точно соответствовал интересам крупных транснациональных корпораций, которые с алчностью взирали на огромные новые рынки, свободные от регуляции...»[8]. Свободная торговля, отмечает в свою очередь И. Валлерстайн, «служит максимизации краткосрочной прибыли классом торговцев и финансистов»[9].
И здесь мы подходим к главной проблеме: «кратчайший путь к процветанию» дарит слишком краткий миг «глобального счастья». Оно продолжалось всего около 15 лет - с 1992 по 2007 гг.
Для того, чтобы разобраться в этой проблеме, нам придется еще дальше углубиться в историю и понять откуда же берется прибыль «торговцев и финансистов»?
Несовершенная конкуренция
Впервые все основные принципы современного этапа глобализации были предложены В. Вильсоном, в его знаменитых 14 пунктах во время Версальской конференции, венчавшей Первую мировую войну. Именно свобода торговли и равный доступ к сырьевым ресурсам стали главной темой американских предложений еще в начале 1919 г. Против этого, как ни странно, выступил ни кто иной, как самый рьяный поборник свободы торговли того времени - Великобритания. Разногласия достигли такого накала, что привели советника американского президента Э. Хауза к мысли, что Великобритания и США находятся на грани войны: «отношения между этими двумя странами начинают приобретать такой же характер, как отношения между Англией и Германией перед войной...»[10]. Что же возбудило столь острую реакцию самой свободной страны мира?
Проблема заключается в несовершенной конкуренции, которую создает свобода торговли. Как такое может быть? Ведь в основополагающую идею свободы торговли и глобализации, как раз и заложен принцип создания равных конкурентных условий для всех. Однако на деле равные условия не обеспечивают равных возможностей, что создает условия для появления несовершенной конкуренции. В результате страны и производители, имеющие конкурентные преимущества (возможности) на момент открытия границ, получают выигрыш, за счет подавления или уничтожения промышленности конкурентов имеющих более низкие стартовые возможности.
При глобализации, по сравнению со свободой торговли, несовершенство конкуренции переходит на новый качественный уровень. Отражением этой данности стала «теорема Самуэльсона–Столпера», развившая модель Хекшера–Олина. Согласно этой теореме глобализация приводит к разделению не труда, а факторов производства. Т.е. страна, изобилующая трудовыми ресурсами, переключается на производство трудоемких товаров, что приводит к увеличению спроса на рабочую силу и, соответственно, снижению спроса на капитал. В капитало и инновационноемких происходит обратный процесс. Из этой теории вытекает, что в результате глобализации происходит перераспределение интенсивных факторов производства в пользу наиболее развитых стран мира[1].
К концу Первой мировой, когда США впервые завели речь о свободе торговли, доля США в мировом промышленном производстве более, чем в два раза превышала, долю всех остальных стран будущих участников Лиги Наций вместе взятых. Принцип «свободы торговли», при подавляющем экономическом и промышленном превосходстве США, открывал рынки стран членов Лиги для сбыта американской продукции. Англия и Франция более, чем отчетливо понимали это. По словам главы американского совета по мореплаванию Э. Херли европейцы «боятся не Лиги Наций…, не свободы морей, а нашей морской мощи, нашей торговой и финансовой мощи»[11].
Англичане отлично осознавали, о чем идет речь, ведь будучи ведущей промышленной державой мира, они сами, впервые в современной истории, применили эти самые принципы свободной торговли, еще в 1846 г., когда Англия отказалась от меркантилистской (протекционистской) политики. Мотивы, которыми руководствовались британские правящие круги, звучали в выступлении представителя партии вигов (либеральной) в английском парламенте: введя свободную торговлю, Англия превратится в мастерскую мира, а «иностранные государства станут для нас ценными колониями, при том, что нам не придется нести ответственность за управление этими странами»[12].
* * * * *
* * * * *
* * * * *
[1] Тем самым полностью теряет свое значение теория «сравнительных преимуществ» Д. Рикардо, согласно которой от свободы торговли выигрывают все ее участники. Постулат Рикардо может быть реализован только при определенных условиях, в том числе, при условии, что через границу перемещаются только товары, но не факторы производства. (Рикардо Д…, с. 159).
[1] Гринспен А…, с. 248.
[2] Гринспен А…, с. 351.
[3] Гринспен А…, с. 248.
[4] Гринспен А…, с. 360.
[5] Речь была произнесена в Манчестере 15 января 1846 г. SpeechesonQuestionsofPublicPolicybyRichardKobden, M.P., ed. John Bright and James E. Thorold Rogers (London: Macmillan and Co., 1870),362–363. (Линдси Б…, с. 109).
[6] Гринспен А…, с. 359.
[7] Гринспен А…, с. 351.
[8] Кляйн Н…, с.84.
[9] Wallerstein I. The Modern World-System. Capitalist Agriculture and the Origins of the European World-Economy in the Sixteenth Century. New York, 1974 p.213
[10] Хауз-Вильсону, 30 июля 1919 г. (Хауз..., т.2, с. 718-719)
[11] Wilson W. The Papers of Woodrow Wilson (Link A. e.a. eds). V. LIII. Prinston: Prinston University Press, p. 372-375. (Уткин А.И. Унижение России…, с. 264)
[12] Semmel B. The Rise of Free Trade Imperialism. Classical Political Economy, the Empire of Free Trade and Imperialism, 1750-1850. Cambridge, 1970, p.8.